развернулась к ней всем телом, негодуя:
– Что за странное занятие? Тащишь всякий хлам в дом! Тебе что, заняться больше нечем? Лучше возьми скрипку и изучай пьесу. Домики она строит.
Исталина отвернулась, а Зоя поплелась обратно в комнату, медленно ступая шерстяными носками на темно-коричневые деревянные ступени лестницы. По щекам лились молчаливые теплые слезы. Разве домик был похож на груду мусора? Она не разрешила себе громко плакать, ее всхлипывания могли рассердить мать еще больше.
***
Зоя вытерла мокрые от слез щеки. Она пыталась читать книгу, но буквы расплывались перед глазами. Было слышно, как мама то напевает, то громко разговаривает по телефону и смеется. Судя по всему, у нее было прекрасное настроение. Зоя вздохнула, захлопнула книгу и повалилась на кровать.
Когда сумерки спустились на город, мать позвала домашних на первый этаж лепить пельмени. Зоя сначала не хотела идти, но Исталина возникла в дверях ее комнаты с накинутым на плечо полотенцем и прошипела свою любимую фразу про необходимость специального приглашения. Пришлось спускаться. За столом, присыпанным мукой, Зоя сидела с поникшим видом, лепить получалось кое-как. В то время как мать весело рассказывала отцу последние слухи и сплетни, о чем судачили ее коллеги в городском архиве.
– Зоя, что-то случилось? – заботливо спросил отец.
– Нет.
– Она просто любит, чтобы на нее обращали внимание, – слова матери сочились сарказмом. – Вот и пытается всеми способами это сделать. Показывает всем своим видом – у меня сегодня легкий сплин, скорее бегите жалеть!
– Ты выбросила мой кукольный домик, который мы с бабушкой делали целый день! – разозлившись, сказала Зоя и почти физически почувствовала, как в матери поднимается раздражение, что ее отпрыск имеет наглость разговаривать с ней в таком тоне.
– Я же сказала тебе, что приняла его за груду мусора. Разводишь грязь в доме, а мне приходится убирать. Я хотела как лучше, навела порядок в твоей комнате, чтобы было чисто. А ты теперь меня обвиняешь. Когда сама последний раз прибирала в детской?
Мать напустила на себя обиду и на некоторое время перестала разговаривать. Что могло быть громче и страшнее этого молчания?
– Почему вы не можете жить в мире? – занервничал Ефим Петрович.
– Потому что она специально выбросила мой кукольный домик!
– Специально? Как ты смеешь обвинять мать? – возмутилась Исталина, – я всегда и во всем у вас виновата! Стараюсь сделать вашу жизнь комфортной. Живу словно служанка при хозяевах. Вырастила на свою голову!
– Эти препирательства невозможно слушать! – отец отбросил скалку, вытер руки и ушел в домашнюю библиотеку читать газету.
– Ну вот, еще и папу расстроила, – мама добавила последнюю каплю. – Ты кого-то в этом доме можешь порадовать?
Зоя расплакалась, что отец на нее рассердился, и убежала на второй этаж. А Исталина только вздернула плечами,