думала, что ему действительно нравишься, и не сильно расстроилась, когда тебе всё обломилось.
Какой ещё Димочка? Кому что обломилось? Благодаря Олегу, каждая клеточка моего тела, включая клетки мозга, была полностью расслаблена. Я ровным счётом ничего не понимала. Но Альбина по-своему расценила мою реакцию.
– Невероятно! Да она ещё надеется, что у них что-то может быть! – она картинно закатила глаза. – Милочка, спустись на землю. Пойми, он только использовал тебя, чтобы вызвать мою ревность. Он мне сам в этом признался. И если он хотя бы раз снизойдёт до тебя, то только когда захочет зрелой экзотики.
Да она бредит! Почему до меня кто-то должен снизойти? Какая экзотика?
Альбина стояла и ждала моего ответа. А что я могу ей сказать, если совершенно не понимаю, о чём она говорит? Поэтому я только пожала плечами и быстро обошла её, пока она снова не загородила мне дорогу.
Успела пройти метров двадцать, когда услышала визг срывающейся с колёс машины. Обернувшись, увидела исчезающий за поворотом Фольксваген. Вот ненормальная! Неудивительно, что Дмитрий Олегович от неё избавился.
Я резко встала как вкопанная. Дмитрий Олегович… Димочка… Мозг словно очнулся от летаргического сна и начал активно работать, раскладывая слова по ячейкам. Вот, значит, о чём она говорила.
Прикосновение чей-то руки заставило меня вздрогнуть.
Позади меня стояла Катя Харатян из бухгалтерии.
– Ирина Ильинична, ты чего вдруг так остановилась? У тебя всё в порядке? Забыла что?
– Да, Кать, забыла. Но мне уже напомнили. – аура счастья, окутывавшая меня со вчерашнего вечера, не просто исчезла. Её будто скальпелем с меня сняли.
Меня буквально трясло от обиды и злости. Слова Альбины стояли в ушах. Мне обломилось? Мне? И это он ей так сказал?
Да я и без всяких блондинок поняла, что он только попользоваться мной хотел. Зачем я только вмешалась тогда? С чего вдруг подумала, что ему нужна моя помощь? Вот ведь дура, спасти его решила от неё на свою голову. А ему, оказывается, ничья помощь не нужна была. Он в игры свои играл, а я…
Я едва не встала на скользкую тропинку, и сама чуть не разрушила своё счастье с Олегом. Повелась, как последняя дура. Хорошо хоть ума хватило вовремя остановиться. Но он… он…
Даже дыхание перехватило. Да как он посмел обсуждать с Альбиной то, что произошло между нами тогда! Как? Да ещё говорить, что это он меня продинамил! Может, тогда он ещё скажет, что это я врываюсь к нему в кабинет, соблазнительно трусь об него и шепчу ему на ухо?
Я уже подходила к двери, той самой, через которую я вошла в офис в первый раз, когда машина Дмитрия Олеговича поравнялась со мной. Стекло со стороны пассажира было опущено. Я видела, что шеф хочет мне что-то сказать, но только зло посмотрела на него и поскорей скрылась за дверью.
Мне конфликты на работе не нужны, тем более с начальством. А если бы услышала от него хотя бы слово – не выдержала бы и высказала всё, что я о нём думаю. Сказать такое Альбине! Что же он за мужчина тогда, если считает