тоже журналист? – вновь подключился Женька.
– Нет. Я редактор.
Женя примолк, затем осторожно уточнил:
– И много у вас на работе редакторов?
– Такая – одна, – хмыкнул Никита.
– Так это та самая? – Прикусить язык Женька не успел, зато потом как воды в рот набрал и, сжав руль покрепче, старательно всматривался в дорогу.
Лиза попыталась исправить положение и завязать светскую беседу:
– Никита, а я и не знала, что ты в газете работаешь.
– «Работаешь» громко сказано, – фыркнула Яна, но тут же сама себя одёрнула. Столкнувшись с коллегой, она автоматически врубила своё редакторское поведение, но здесь это не к месту. – Извини, – сказала она Никите, который уже открыл рот, чтоб ответить. – Признаю: зря ляпнула. Давай договоримся: то, что сейчас, отдельно, и то, что на работе, тоже отдельно. На работе не вспоминаем об, – она жестом обвела салон и себя, – этом, а сейчас не вспоминаем о работе.
– Давай, – согласился Никита, как подумалось Яне, подозрительно быстро. Но через секунду всё встало на свои места: – Только сначала несколько вопросов.
Противиться Яна и не попробовала – если Никите Антонову понадобится, информацию он вытянет из кого угодно. Этого у него не отнять.
– Валяй.
– С какого перепугу ты Яна? Хотя, нет, понятно: Татьяна – Яна. Почему так одета? – Он окинул её взглядом, сделав упор на не прикрытых шортами коленях, как будто хотел спросить, почему у неё вообще есть ноги.
– Вне работы я нормально одеваюсь.
– А на работе, значит, притворяешься чучелом? – Теперь факт притворства был очевидным, Никита удивлялся, что раньше ничего не заподозрил.
– Да.
– Зачем?
– Как и положено чучелу – отпугиваю.
– Кого?
– Всех! Чтоб не привязывались не по делу. Не отвлекали от работы.
– Просто её на прошлой работе коллеги вконец достали, – вмешалась Лиза, видя, что подруга выставляет себя совсем уж сухарём. – Замучили задушевными беседами по поводу и без, зудели, зудели, нормально работать не давали. Ты же, наверно, сам понимаешь, что редактору тишина нужна.
Яне очень не понравилось, что её очеловечили в глазах Никиты. Неужели годы прекрасной актёрской игры коту под хвост? Ну уж нет.
Она посмотрела на Никиту выразительно. Чрезвычайно выразительно. Изогнула одну бровь.
– Проболтаешься кому-нибудь в редакции – уничтожу. Отравлю.
– Как? В чай мне плюнешь?
– Не продукты отравлю. Жизнь тебе отравлю, – мило пояснила Яна. Милость была пугающая.
Лиза, поняв, что помощь в поддержании беседы не нужна, отвернулась.
Чепчик, который дотоле сидел или, скорее, посиживал между Никитой и Яной да рвался ткнуться носом то в одного, то в другого, захотел прилечь. Желание он незамедлительно выполнил, его соседи автоматически отодвинулись ближе к дверцам. Чепчик растянулся хвостом вверх, возложив задние лапы на колени к Никите, а передние лапы и голову – к Яне. Ещё и в глаза заглянул