ее и утешить. И сделать еще много чего…
Но эльене не предложишь стать содержанкой. Ставки куда серьезнее.
Коста хмыкнул и почесал надоевшую щетину. Собирались впопыхах, слуги забыли положить бритвенные принадлежности, а по приезду он не стал ждать, пока Диер раздобудет новые – так не терпелось узнать, она это или нет. Элис тоже как будто сомневалась. Он видел по ее изучающему взгляду, заметил, как она измеряла его плечи ладонями. Он был бы не против, если бы она рассмотрела его всего. Сопоставила полностью. У нее, кажется, грудь стала больше. А может, это все женские ухищрения.
Элис снова прошлась по комнате и скрылась за шторой. Появилась в окне, тряхнув распущенными волосами, которые отросли почти по пояс.
А что, если забраться к ней прямо сейчас?
Коста выдохнул, сердце забилось чаще, а глаза сами нашли оптимальный способ. Вон там выступ, карниз, за плетистые розы, что увивают стену, лучше не браться, и взбираться с той стороны, где их вовсе нет. Вдруг Лисичка его не прогонит? Быть может, она вовсе – ждет его? Поэтому не тушит свечи?
Как будто в ответ на этот вопрос окно погасло.
Коста еще постоял за мраморной статуей, а потом пошел домой, полный самых приятных предвкушений.
***
Спрятавшись за шторой, я наблюдала за садом.
– Я же говорила, – сказала Реджина, когда темный мужской силуэт отделился от статуи и пошел прочь. – Может, он маньяк? – предположила подруга. – А что? Ходит по ночам, заглядывает в окна…
Наверное, я тоже маньяк, потому что иногда, лежа в постели, я представляла, как Коста забирается в мое окно, чтобы повторить то, что у нас так хорошо получилось однажды…
– Я не смогу защитить вас от него, – помрачнела подруга.
– Быть может, и не придется? – предположила я, глядя вслед мужчине, который выходил из моего сада. – Он ведь эльен, щит от тьмы. Это он должен всех защищать.
– Угу, – промычала Реджина, а потом вскинула на меня взгляд, который одновременно и завораживал, и пугал: темные глаза мерцали как озеро, отражающее звездную ночь. – Что-то надвигается, Элис, – сказала она, – но я не могу понять – что.
Глава 8
Утром я проснулась от топота маленьких ножек и, не открывая глаз, откинула одеяло, впуская к себе Ники. Он обнял меня, прижавшись к груди, такой сладкий и теплый.
– Мама, – позвал Ники и потянул мое веко вверх.
– Ммм? – спросила я.
– Ты бы хотела уметь превращаться в бронированный шар?
– В принципе, да, – пробормотала я, моргая.
А он уже тыкал пальчиком в книжку, которую подарил ему капитан.
– Броненосец умеет так делать, – сказал Ники, мило картавя. – Очень редкий зверь. Живет далеко-далеко, в жаркой стране.
– Какой молодец, – похвалила я броненосца, окончательно просыпаясь и открывая глаза. А потом схватила Ники и сгребла его в объятия. – Кто тут такой сладкий мальчик, – целовала я его в щечки, – кто мой пирожочек.
– Я, –