посылали экспедиции за саженцами, и многие посланные не возвращались, после чего монахи посылали новую партию. Точно не установлено, но где-то между 1650 и 1670 годами иезуитам все-таки удалось разгадать секрет размножения падуба и одомашнить растение. А, так как в 1645 году они получили от короля Испании право на торговлю мате, они не стали сидеть сложа руки. Вскоре государство иезуитов производило мате больше, чем весь Парагвай вместе взятый. Хорошим продажам способствовало также и то, что иезуитские миссии находились поблизости от важных центров торговли: Буэнос-Айреса и Санта-фе. И это несмотря на то, что индейцы, как правило, работали «из-под палки». Иезуиты отмечали «детский» характер психологии индейцев. Они предпочитали получить порку за плохую работу на поле, но при этом ничего не делать, нежели хорошо обработать свой участок и получить хороший урожай. Антонио Зепп замечал, что в домах индейцев царит смрад и грязь, и что человеку непривычному, находиться в их жилищах трудно. Иезуит Кардиельс писал в 1758 г.: «140 лет мы боремся с этим, но едва ли что-нибудь улучшилось. И пока они будут обладать лишь разумом ребенка, ничто не улучшится». Тем не менее, в связи с тем, что в 1680 году иезуитские миссии были освобождены не только от десятины, но и от множества других налогов, их продукция была более чем конкурентоспособна. Торговцы из Асунсьона и Вильярики жаловались, что иезуиты наводнили рынок низкокачественным мате по низким ценам, хотя это было не так. Мате у иезуитов был лучший. Но, так или иначе, жалобы возымели свою силу, и очередным указом экспорт иезуитов был ограничен новым законом, который, однако, монахи и не думали соблюдать. Нарушения закона достигали критической отметки: экспорт превышал дозволенный в четыре раза. Причем иезуиты заявляли, что их мате предпочитают покупать не из-за дешевой цены, а из-за более высокого качества.
Вначале мате производили точно также, как это делали гуарани, которые, правда, из-за своих религиозных убеждений производили сбор листа лишь в утренние часы. Впрочем, современная наука говорит, что содержание полезных веществ наиболее высока именно с утра, и не только в мате, а в любой другой траве. Откуда об этом знали индейцы? Загадка, которую, скорее всего, никогда не удастся разрешить.
Во время сбора гуарани пели религиозные песни в честь мате. Было ли это всегда, мы не знаем, зато нам известно, как происходила переработка (опять-таки благодаря иезуиту Санчесу Лабрадору). «Срезанные с дерева листья обжигают на огне, и после раскладывают на циновках или сложенных палках и поддают жар снизу, следя за тем, чтобы листья не обгорели. После этого измельчают листья в ступках, сделанных в земле, просеивают и оставляют в ступке. Но от этого было много грязи…». Грязь, однако, не устраивала европейцев, и система производства была модифицирована: земляные ступки были заменены деревянными. Кроме того, иезуиты, решившие поставить дело на поток, перестали довольствоваться лишь одними листьями, решив срывать не только листья, а весь