блокирована и наступит состояние, которое Нина метко окрестила «тупым пофигизмом». Возможно, для действительно душевнобольных это и было необходимо, но для здоровых…
«Надо как-то связаться с Мариной, – вяло думала Майя, уставившись в потолок. – Она хотя бы милицию потеребит, заставит найти моего благоверного… Или – ну их всех? Побуду здесь, отдохну от работы, от всего… Какая разница: прыгала я с лоджии или меня оттуда „уронили“? Я же все равно ничего не помню, да и не хочу помнить…»
«Выйти отсюда – и что? – размышляла Нина в аналогичной позиции. – Не буду же я убивать Армена, хотя бы он этого и заслуживал. А разводиться придется… Так какая разница, завтра я начну этот процесс или через месяц? Прежней жизни не вернуть, а начинать новую… лениво. Здесь как-никак кормят и посуду за собой мыть не заставляют. А Петр Андреевич действительно симпатяга…»
«Только бы эти таблетки не убили профессиональных навыков, – заклинала про себя Вика. – Только бы они не подействовали необратимо на умственные способности. К мужу я все равно не вернусь, значит, он меня убьет. Не сам, конечно, но переселение в мир иной обеспечит. Если я не успею подстраховаться и дать ему понять, что лучше меня не трогать. Но для этого нужен компьютер, а мне сейчас даже думать о нем неприятно… Господи, ну и что? Приятно или неприятно, но нужно что-то делать. Иначе я тут застряну на неопределенный срок и выйду не человеком, а растением. Впрочем, и это, если вдуматься, неплохо: с растения какой спрос?»
Петр Андреевич зашел в палату тогда, когда пик действия лекарств начал спадать. Визит был внеурочный, чему все три пациентки слегка удивились.
– Нина, ваша матушка сегодня придет побеседовать со мной.
Молодые женщины переглянулись: такое развитие событий можно было считать очень даже благоприятным.
– А я могу передать вам для нее записку? – спросила Нина.
– Можете, конечно. Хотя… вы же знаете, записки пациентов у нас проверяют.
– Так я и не делаю из нее тайны. Всего несколько строк, можете сами прочитать. Просто у меня на работе остались дела, нужно, чтобы коллеги их завершили. Сама же я не могу им позвонить, правда?
– Пишите, – согласился Петр Андреевич. – Бумага и ручка у вас есть?
– Есть. Мама передала.
Нина присела к столу и начала писать. Петр Андреевич тем временем обратился к Виктории:
– А вы все еще молчите, красавица наша? Не надоело?
Ответа не последовало, зато Майя тут же кинулась на выручку, как Александр Матросов – на амбразуру.
– Петр Андреевич, с вами не связывались из милиции? Нашли моего супруга?
– Пока не связывались. Думаю, если его найдут, то тут же дадут об этом знать. Все-таки подозреваемый…
– Вот записка, Петр Андреевич, – вмешалась Нина. – Можете прочитать.
Петр Андреевич пожал плечами:
– Знаете, Нина, я вам доверяю. И, между прочим, не считаю, что у вас нелады с психикой. Только одного моего мнения мало для того, чтобы вас выписать. История-то,