две руки, усеянные перстнями. Ощущаю противный привкус подступающей рвоты. Когда бабуля появляется из могилы наполовину, я автоматически отворачиваюсь.
– Какого чёрта вы меня разбудили?! – кажется, что противное шипение раздаётся в моей черепной коробке.
– Спрашиваешь ты у чёрта, дорогуша, – хохочет Фелисатер.
Потом демон распускает огромные лучи. Я невольно гляжу на него и понимаю, что это крылья, горящие за спиной моего спутника. Глаза его тоже хранят память о преисподней. Из клыкастой пасти вырывается синее пламя.
– Говори, жалкая старуха! – голос гостя из ада из вкрадчивого превращается в сострясающий воздух. – Говори, что прячешь в картах!
Испуганные вороны добавляют его речи аккомпанемент в виде зловещего "каааар". Грязная холодная рука хватает меня за край пальто. Я настолько испугана, что не могу кричать и сопротивляться.
– Он должен был занять место её души… Потому что девчонка уже родилась такой!
По глазам Елизаветы Синицыной невозможно понять, говорит ли она правду… Одна глазница уже пуста, в ней ползают опарыши. Второе око плотно закрыто бледным веком. Я сама себе удивляюсь, почему я до сих пор не валяюсь в сладком забытьи обморока. Говорят, так организм спасается от стресса. Эй, организм! У меня стресс!
– Спроси у её матушки, – советует напоследок мёртвая ведьма.
Уходит она быстрее. Но мне нужно ещё несколько минут, чтобы хотя бы зашевелиться.
– Что, не понравилось представленьице? – грубый голос демона помогает мне отойти от паралича. – То ли ещё будет. Пошли к твоей матушке.
Битва с ведьмами
Большинству повезло. У большинства – доверительные отношения с матерями. У меня же всегда всё было средне и паршиво. Училась всегда так. И в личной жизни такие же показатели. Что уж говорить про отношения с роднёй?
– Ух ты… У нас тут удивительное явление, – хитро щурится Фелисатер. – Полное отсутствие связи с людьми, которые тебя растили.
– И что?
– Да то! Мы поедем на поезде.
Ощущаю, как горящие иглы любопытства прошивают меня насквозь своими плавящимися нитками. Ничего не могу поделать – автоматически беру зелёную шкатулку. Карта с дьяволом лежит на самом верху колоды. Сейчас мне мерещится воронка, из которой ко мне тянутся большие когтистые руки.
– Ни на секунду тебя не оставить, – наваждение снимает грубый голос.
Лапа Фелисатра щёлкает крышкой шкатулки.
– Это мои вещи, и возможно они пригодятся мне, чтобы объяснить матери, – сама удивляюсь разумности доводов, которые плетёт мой язык сам по себе.
– Нет, они тебе не нужны, – глаза демона затягивают мой разум в свою сгущающуюся черноту.
– Ну да. Не нужны, – жму плечами.
– У тебя икона воняет в шкафу напротив.
– Что?
– Святостью тянет, – противно шмыгает носом мой собеседник. – Вон оттуда. Возьми её и положи на шкатулку.
– Зачем?
– Даст нам фору, глупышечка.
Фелисатер сторонится и следит