разные дни может побывать в обеих ипостасях. Это Питер.
Вдалеке уже виднелся забор кладбища.
Но на пересечении с улицей Беринга впереди показался пеший патруль «котов» из трёх человек. Младший помахал и вышел на свет фонаря – это надо было сделать, потому что иначе могли стрельнуть. Древние фонари стояли больше для красоты, от силы один из двадцати был исправен. Да ещё на зданиях иногда в ключевых точках висели светильники и лампы разной мощности.
Его узнали сразу. Старший патруля, Кирюха Котов, был ему знаком. О том, какая у Кирюхи кличка, с такой-то фамилией, можно было предположить. Но нет, не Кот. А Хлеб. Почему, никто уже ту историю не помнит. Хлеб, здоровый мордоворот, кивнул – мол, иди-иди, Саня, по своим делам, не задерживайся. Двое его напарников были без автоматов, да и в кобурах могли у них быть бутерброды или огурцы на закуску.
Бакшиш не потребовали, всё-таки свой. Подумали, может, к бабе или за водкой, или ещё куда. На Малом проспекте кое-какие заведения и ночью работали. И соседство кладбища им совсем не мешало.
Патруль прошёл своей дорогой, а он своей – дальше по проспекту.
В общем-то, комендантский час действовал для простых жителей. Гвардейцам делалось послабление. Но, конечно, не на чужой половине острова. Туда им, наоборот, в запретное время путь заказан.
Вот и пограничная зона.
Слева – решётчатый забор кладбища, где всё заросло настолько, что напоминало лес. Слугам магнатов не с руки наводить там порядок и вырубать растительность, а смотритель был вечно пьян и ленив. В относительном порядке поддерживался только маленький уголок. За старыми могилами никто не ухаживал, а для новых мёртвых жителей острова хватало и клочка в северной части.
Справа – четырёхэтажное здание Ратуши, где и до Войны находилась какая-то государственная контора. Теперь человек десять чиновников при пиджаках и портфелях работали и жили тут – хотя настолько ни на что не влияли, что всем даже было плевать, на чьей половине они будут находиться. Вот, живут на михайловской, пусть и у самой границы. Чистая бутафория. Дармоеды, и часто к обеду в рабочие дни уже пьяные в доску. Тут в городе употребляли сильнее, чем во внешнем мире. Потому что за Поребриком алкоголь найти становилось всё труднее, а мертвецки пьяный легко мог стать просто мёртвым. Младший вспомнил, как трудно ему было получить в Ратуше какую-то бумагу раньше, и насколько проще стало, когда он поступил на службу.
Дальше в ряду был банк или что-то в этом роде – большое абсолютно безжизненное здание из серого бетона, когда-то, наверное, красивое, а сейчас жутковатое, без единого стекла и с обвалившимися верхними этажами.
И всё. Дорога кончилась.
Здесь вдоль границы владений тоже прохаживался патруль из двух архаровцев. На двоих у них уже точно был автомат АКСУ и пистолет. Должна была быть и собака, но её почти никогда не брали. И Саша знал их график. Они прошли пятнадцать минут назад и ещё столько же их не будет.
Никаких специальных заграждений вдоль