бросать детей в одиночестве где-нибудь на выживание, чтобы они реальной жизни отведали? – фыркнул брат.
– Нет, конечно, нет… Ни в коем случае! Просто, понимаешь… выходит, что из-за цивилизации, из-за сытости и безопасности мы забыли, что главное. Что… – Ксения потрясла руками, потом уставилась на пустые ладони, будто там должно было что-то лежать, а его нет. – Что на самом деле нам нужно для счастья.
– И что тебе нужно?
Она вздохнула. Ответа на этот вопрос у Ксении не было. Психолог говорил, что ответ ей никто не подскажет, его придётся искать самой. А Ксения не могла.
Она снова осмотрелась.
– Я завтра уезжаю, – сказала Ксения. – Надеюсь, что ненадолго. Улетаю.
– Улетаешь? Куда?
– В космос.
– Куда?! А родители в курсе?
– Нет.
Объясняться дальше Ксения не посчитала нужным. Тишка ждал – по глазам было видно, что ждал, а когда не дождался, растерялся.
– Но… разве тебе можно улетать?
– А разве нет?
– Но твои приступы…
– Не твоего ума дело.
– Я твой брат!
– А не мой врач.
– Ксеш, ну ты не передёргивай. Я беспокоюсь. Ты не знаешь, что мы пережили, когда ты пропала. Не представляешь даже. Как мама… Говоришь, я ничего не понимаю, но я слышал, как она… даже не плакала. Она выла. Думаешь, я совсем ничего не знаю? Куда ты собралась?
– Мне нужно немного свободы!
– Да у тебя море свободы! Ты вообще ничего не делаешь. Отдыхать можешь, сколько влезет. Ходить, куда хочешь. Да вообще… Это у тебя нет свободы? Куда больше-то?
– Мне нужно… побыть одной.
– Одной?
Тишка обиделся. Ксения видела по его лицу, но сказать ничего не смогла, отвернулась. Она должна искать… и она искала. Сама толком не понимала, что. Они вернулись целые и невредимые… почти. По крайней мере, физически невредимые. Но Ксения будто потеряла что-то там, в пустоте космоса. Она не помнила возвращения. Мало что помнила после того, как вошла в эту проклятую пену.
Ну вот… стоит позволить себе вспомнить, как голова отказывается работать. Только ужас, какой-то подлый животный ужас тут же подбирается, чтобы завладеть Ксенией и поместить её в мир кошмаров.
Спокойно, дыши… Но это не всегда помогает.
– Ксеш… – Тишка взял её за руку. – Сядь.
Она послушно опустилась на кровать, брат сел рядом.
– Может, если бы ты рассказала, что с тобой там случилось… Может, тогда тебе стало бы легче.
Рассказать? То, что она даже вспоминать не может без приступов паники и удушья? Папе и маме рассказать? Чтобы они тоже представляли, что случилось с дочерью?
Ксения поболтала головой.
– Ничего не случилось. Я жива и здорова.
– И к врачам ходишь, как на работу?
Она упрямо молчала. Тишка отстанет, куда ему деваться.
– Куда хоть летишь? – вздохнув, спросил он.
Тут тоже следовало отвечать