Матросы захихикали.
– Так вот, – продолжил Палыч, лишь укоризненно глянув на офицеров, может я прав – может – нет, но в эпосе «Калевала», финском, вообще-то, не норвежском, есть такая героиня, проходной персонаж, Марьятта, молоденькая девица. Эта дева как-то вдруг забеременела, съев, всего-то, одну брусничку!
– Слушай, как удачно! – восхитился Петрюк. – Другим для этого, как минимум, голодный мужик нужен! Да еще и бригада врачей, как их там, гинекологов! Или акушеров? Короче – спецов по женским местам!
– И, надо сказать, ни с того, ни с сего, принесла сына! – продолжал Палыч, пропуская реплику мимо ушей. – Уметь надо! Свалила все свои подвиги на брусничку – и, ведь поверили! А с чего на кислую брусничку-то ее потянуло, спрашивается, а?? И кто с ней до этого по лесу да по тундре-то шлялся? Честный народ эти финские парни! Конечно, как водится, тут же свалили на местное божество! А, что? Он же за себя сам постоять не может? Плюнул, наверное да и сказал сакраментальное – «Ну их! Ну что взять с них, убогих?» Да и придумал судьбу для её ребенка! одобрил Егоркин. – Вот может быть, так, иносказательно, хватанув по одной «брусничке» из радиоперехватов и тому подобное, ребята с «Марьятты» могут «родить» что-то большое, и даже – великое? Отсюда – и название! Разведка – это тонкое дело!
Бердников про себя в который раз подивился эрудиции Егоркина. Сам он про «Калевалу» что-то слышал, и как-то даже читал.
Он тихо сказал Меркурьеву: – Знаю я эту «Калевалу»! Даже фильм был – помнишь? Герой Ильмариненн, кузнец, типа Гефеста, и Вяйнемайен, крутой воин, почти бог – были у финнов в войну такие броненосцы. Один такой «утюг» очень удачно на наши мины наехал в сорок первом году и утонул вместе со своим комфлота, а второй до конца войны так никуда и не выходил – боялись, что последний чухонский герой потонет, на радость нам! И наши катерники, и летчики, и подводники – все его грохнуть мечтали – Героя даже обещали дать счастливчику! Да, еще, помню, ведьма Лоухи там злые чудеса творила – есть такая малюсенькая станция где-то рядом. – это как-то запомнилось. Но вот вспомнить такие детали с брусничкой…? Даже если бить меня будут – и то, ни за что! – сознался Кирилл.
– Утилитарная какая-то у тебя память! – покачал головой старпом. – Ну, два старых «утюга». Ну, занюханная станция, подумаешь! А это – поэзия из глубины веков! Вот про гайки и винты еще не знали, даже водку делать не умели – а стихи слагали, а стихи слушали! Да как! И, ведь, на трезвую голову, что еще более удивительно! – сам честно удивился своему выводу Меркурьев.
Тут из недр машинного отделения вытащили на ют здоровенный кусок рельса, который турбинисты где-то стянули во время прошлогодней стоянки «в заводе» на ремонте. Тогда не знали – зачем, а вот гляди ты – пригодился! – удивился Крутовский. Как было давно известно, если в кусок железа тыкать раскаленным электродом сварочного аппарата, то создаются широкополосные радиочастотные помехи, которые «глушат» чувствительную аппаратуру и мешают кропотливой работе средств электронной разведки. Вот этим и занимались