как жену и Родину любить надо… но это же по сравнению с Леночкой такие все пустяки!
Так что тьфу на него, на Андрея, разбираться еще с этим слизнем садовым. А вот психиатра Маринке срочно надо искать. Черт, ну не в поликлинику же по месту жительства идти! С кем посоветоваться?
Ася Семеновна позвонила часа через два.
– Ну что? – спросила она, привычно не утруждая себя формальными приветствиями. – Были мои у тебя?
– Ваши? – слабо усмехнулась Лиза.
– Мои знакомые, по моей наводке пришли, значит, мои. А раз ты к словам цепляешься вместо того, чтобы прямо говорить… все так плохо?
– Да уж чего хорошего… девочки нет в живых.
Ася Семеновна помолчала, потом вздохнула:
– Ясно. Я-то надеялась… ну да что ж теперь. Ладно, Лиза, сегодня у меня времени нет, а завтра я часов в одиннадцать – двенадцать заеду, тогда и поговорим.
Прощаться она тоже не стала, просто отключила телефон.
«Интересно, о чем она собирается завтра разговаривать? Что случилось, куда пропала девочка и кто в этом виноват, я угадать не могу, а что еще тут можно обсуждать?» Лиза положила мобильник на стол и посмотрела на часы.
Скоро Маша из школы вернется, пора на кухню, борщ разогреть. Настроение было скверное, заставить себя не думать о погибшей незнакомой девочке не получалось. А тут еще Машка задерживается… Лиза снова посмотрела на часы: нет, не задерживается, еще минут пять до ее прихода есть. А если, не дай бог, вот так же похитят ее ребенка? Что делать, куда бежать? Жизнерадостная трель звонка – и Лиза бросилась к двери. Распахнула и прямо на пороге обняла дочь:
– Машка! Все в порядке?
– У меня в порядке. – Девочка озадаченно моргнула. – А у тебя что случилось?
– Ничего. – Лиза отпустила дочь и шагнула назад, давая ей возможность зайти в квартиру. – То есть случилось, но не у нас. Девочка, твоя ровесница, пропала, и ее мама сегодня приходила ко мне.
– О-о… – Маша сбросила туфли, подошла к матери и уже сама обняла ее. – И что?
– Девочка погибла. – Лизу передернуло, и маленькая ладошка тут же успокаивающе погладила ее по плечу. – Мать плачет, надеется на что-то, помощи от меня ждет. Фотографию дочери принесла. А я эту фотографию даже в руки не смогла взять, не то что разглядывать – такая чернота накатила… Машка, ты должна обещать, что будешь очень осторожной.
– Мам, я помню, – еще крепче прижалась к ней девочка. – С незнакомыми дяденьками не разговаривать, конфеток не брать, к чужим машинам близко не подходить… – Маша привстала на цыпочки и потерлась щекой о ее щеку. Лиза тут же почувствовала словно легкую щекотку, губы сами растянулись в улыбке.
– Машка! – Лиза хотела говорить строго, но получилось нежно. – Прекрати! Держи «зеркальце»!
– Еще чуть-чуть, – пропыхтела дочь. Она еще не умела «делиться» на расстоянии, требовался тесный контакт. – Вот так. А то на тебя смотреть жалко…
– Безобразница