уже спал. Выключила свет, оставив лампу, чтобы не снести колени, когда буду пробираться в гардеробную. Присела на кровать, продолжая смотреть вторую часть «Как приручить дракона». А потом я отвлеклась и стала рассматривать его лицо. Надо же, а в детстве он выглядел гораздо проще. Но детально вспомнить лицо почему-то не получается, я же всегда старалась держаться от него подальше. Помню только глубоко посаженные глаза, холодный взгляд и специфичный прищур. Он стал совсем другой, очень мужественные черты, прямой ровный нос, что удивительно после стольких драк, губы. Я быстро отвела взгляд. Да, красивые чувственные губы. Обычно они сжаты или искривлены ухмылкой, поэтому не обращаешь внимание на форму. Заломы на лбу от того, что он морщится. Шрам на виске. Он как будто почувствовал, что я его рассматриваю, и перевернулся на живот, скинув одеяло. Твою мать. На его спине и плечах не было живого места. Шрамы. Разных размеров и формы. На разном расстоянии друг от друга. Я не удержалась и аккуратно дотронулась до большого грубого рубца, который неровно стянул кожу. И тут же отдернула руку. Подняла одеяло, накрыла его и вышла из комнаты.
Я закрыла за собой дверь-купе в гардеробную и включила стеновую панель подсветки. Его берлога. Хотя, если рассматривать детально, то ничего не изменилось в обстановке, кроме установленной и заправленной бельём раскладушки. На полке, где аккуратной стопкой разместились белые футболки, лежали его часы. Швейцарские. Я не очень разбиралась в мужских аксессуарах, но надпись Swiss Military Hanowa говорила сама за себя. Крутые часики. С хронографом. Выглядели они дорого. Припоминала с трудом, вроде это средний ценовой сегмент, но всё равно – Анцифиров и швейцарские часы, у меня это в голове не укладывалось. И тогда я решила рассмотреть ярлыки на одежде. Что ж, и здесь меня ждал сюрприз – Levi's, Tommy Hilfiger, Guess. Всё предельно просто, бесцветно, очень скудно, но это не вещевой рынок в райцентре, это даже не middle или mass-market уровень. Это выше среднего. Обувь – всего три пары. Reebok, GEOX, Ralf Ringer. Я почему-то вспомнила его задрипанные китайские кроссовки в школе. Сколько он в них ходил, года три? А сейчас вот это. Как ему удалось? Очень надеюсь, что законным путём. А вообще, он молодец.
Засыпая в его постели, я долго не могла понять, что за ощущения. Постельное бельё льняное. Оно жёстче, чем сатин, не привыкла к таким ощущениям. А ещё я чувствовала какое-то смутное беспокойство, была какая-то возбужденная и никак не понимала, в чём же дело.
Глава 13
Серый
Ковалевская смешная, когда утром выползает из кровати и хочет спать. Губы припухшие, и один глаз закрыт, не знаю, почему именно один глаз. И на все вопросы мычит, что не спроси – «Ууууу». Торможу себя. Постоянно торможу. Это чужая женщина. Нельзя.
На ноге у неё шрам. Огнестрел, сто процентов. Я эти следы ни с чем не спутаю. Как пулю словила? Куда она ввязалась? Где была четыре года?
Какая-то близкая она. Я никогда не жил с девушкой в одной квартире. Я ж даже просыпаться утром с ними не люблю, потому и не вожу к себе баб, или к ним, или нейтральная территория, а после секса свинтить по-быстрому, без вот этих всяких. Вот чёрт, а ведь это,