геенна огненная! Змея подколодная!
Теперь Анахат было ясно: путь обратно домой ей закрыт. Отец никогда не простит ей враньё. Лишившись мужа, она лишится и единственного дома. И судьба её незавидна: она останется одна, заклеймённая позором, на неё падёт гнев Аллаха. Односельчане будут называть её плохими словами, показывать пальцами и кидать камни ей в лицо. Единственный шанс избежать этой ужасной участи – стать примерной женой для Имрата. Пусть она будет трудиться, не покладая рук, но не умрёт в позоре и бесчестии. Как и многие строптивицы до неё, Анахат примирилась со своим положением. Их семейную жизнь нельзя было назвать счастливой – для счастья требовалась любовь, а они не любили друг друга. Зато супруги жили мирно, сыто и довольствовались тем, что имели.
Семейное благополучие оказалось под угрозой, когда пришли голод и разруха. Земля, кормившая людей годами, стала бесплодной из-за затяжной засухи. Сады и огороды пришли в упадок. Пострадали и животноводческие фермы: овец, баранов, коров и коз косил неизвестный мор. Местные в один голос твердили, что виной всему проклятие шайтана. Кроме того, с востока шла речь о надвигающейся войне: враждующее соседнее государство планировало начать оккупацию территории. Их аул стоял на пути огромного войска одним из первых. С позволения отца Имрат – вместе со старшими братьями и их семьями – собрал скромные пожитки и накопления и увёз жену в Россию. В отличие от братьев, Имрат не решился ехать в столицу: выбор его пал на город Я, расположенный в тени Златоглавой. Имрат и Анахат сменили гражданство и устроились на завод. Им была предоставлена крохотная квартирка для проживания.
В течение последующих пяти лет у супругов родилось трое детей. Супружеская жизнь не исправила пороки Анахат, а лишь усугубила: боясь демонстрировать свою склочность при муже, она, тем не менее, с удовольствием отрывалась на детях в его отсутствие. Старшей, Сафии, доставалось меньше всех: как и её мать когда-то, она умело подстраивалась под обстановку, успешно изображала из себя покорную дочь и порядочную мусульманку. Амину, как единственному сыну и наследнику, чаще всего прощались любые прегрешения. Больше всех от тяжёлой руки и жестокого нрава Анахат страдала Айше. Неугомонная, непокорная и смелая по природе своей, она не умела притворяться и демонстрировать ложное послушание. Мать возненавидела её за это и усердно порола. Имрат не одобрял насилия, но искренне считал воспитание детей задачей исконно женской, а потому обычно не вмешивался.
Утро в квартире Алиевых началось с крика. Айше сразу различила голос матери. Осталось только гадать, на кого она кричала: на Сафию, Амина или шумных соседей из третьей квартиры. Каково же было её удивление, когда она обнаружила мать лежащей посреди комнаты. Ковёр под ней был мокрым, морщинистая рука в мозолях лежала на круглом животе. Все знали, что она ждала ребёнка. Айше слышала, как перешёптывались соседи: «Они и так нищие. Куда им ещё один рот?». Когда девочка непосредственно обратилась с этим вопросом к маме, та влепила