что я обещал?
– Отпусти, я заору! – рычу на него, пытаясь выдернуть руку, но он вдруг резко наклоняется, упирается мне в живот плечом, и в следующую секунду я уже зависаю в воздухе, визжа от негодования и страха. Этот козел взваливает меня на плечо и шагает к туалету, примыкающему к этой комнате. Бью его кулаками по спине, ору, ощущаю, как обожгло ягодицу, и понимаю, что он шлепнул меня.
Еще яростнее сопротивляюсь, чувствую, как парик на голове постепенно стягивается под собственным весом, и едва успеваю ухватить на лету, он соскальзывает с моей головы. Мои длинные русые волосы рассыпаются водопадом и становятся достоянием общественности. Черт бы побрал этого мудака!
Внезапно останавливаемся. Я не вижу ничего из-за спины козла. Мир вверх дном. Но голоса различаю.
– Оставь её, Тём. Девочка против, – басовитый голос обращается к этому неандертальцу, что возомнил себя Богом.
– Отойди, Вано. У нас с ней личные счеты, – отвечает спокойно, и его ладонь ложится на мою задницу, отчего меня всю передергивает от отвращения и страха.
– Оставь, говорю. Иди лучше набери телкам своим, они безотказные как калашников. А девочку оставь.
Заминка в несколько секунд кажется длится вечность. Я затаила дыхание и молюсь, чтобы этот мудак послушался Вано. А потом меня будто дубиной по голове огревает, и я понимаю, что узнала этот голос. Мир переворачивается, ноги касаются твердой поверхности и меня ставят на землю.
Собираюсь ударить мудака, но ошарашенно застываю, глядя в лицо парню в черных очках.
– Ваня? – моя челюсть отпадает, и я даже не понимаю, как глупо выгляжу с таким лицом. Я его узнала. Это же мой троюродный брат по маминой линии.
– Ритка? – поднимает очки на лоб и смотрит на меня круглыми глазами. Он тоже ошарашен, но быстро берет себя в руки и окидывает пялящихся на нас парней красноречивым взглядом. Те как по команде отворачиваются, мол да-да не наше дело. Не отворачивается только мудак, который теперь еще пристальнее меня изучает. – А я думаю, лицо знакомое… Пойдем.
Мудак остается на месте, а мы отходим. Ваня ведет меня к дивану в дальнем конце комнаты, и я изучаю его широкую спину, размышляя, что спросить первым делом. В голове роятся миллионы вопросов, и я начинаю с самого очевидного.
– Тебя выпустили? – наверно бестактно спрашивать такое у бывшего заключенного, но я искренне считала, что ему еще года три сидеть. Боже, ну и братик у меня…
– Недавно откинулся по условно-досрочке, – садится на диван, кивает на противоположный конец, и я занимаю там место. – Ты как тут вообще? Как сама? Как родители?
Жму плечами, стараясь избегать больной темы. Но понимаю, что это не так-то просто. Ваня мой брат, и он должен знать правду.
– Мама в больнице, – говорю негромко. – У нее болезнь неизлечимая. Прогноз неутешительный…
Опускаю взгляд и смаргиваю слезы.
– Сочувствую, не знал. Может, помощь нужна? Деньги на лечение? – спрашивает участливо, и мое сердце обливается кровью от боли. Да деньги нужны. Именно поэтому я и