уже не спала нормально несколько ночей подряд. Она должна узнать адрес мужчины. Должна, если хочет хотя бы немного успокоиться!
– Вам помочь?
– Вы поможете мне, только если сейчас же уйдёте! Я не могу разглашать обстоятельства расследования, ясно вам, Анна Витальевна? Вы же взрослый, интеллигентный человек! Идите домой, накормите мужа ужином, поговорите с ним, сходите в кино! Дался вам наш «висяк»!
– Значит, все-таки «висяк»?
Следователь нашёл, наконец, чистую чашку, поместил туда пакетик чая, залил кипятком, с лёгким удовлетворением наблюдая, как и чайный пакетик и нитка с этикеткой под струёй кипятка, погружаются на дно чашки. Всё с этой женщиной не так! Даже пакетик чая!
***
– «Висяк» в том смысле, что это дело даже не подразумевает обвиняемого. Здесь естественная смерть, естественное исчезновение. Мужчина просто заблудился в лесу и умер от истощения. Всё. Здесь нечего копать, Анна Витальевна!
– Так вскрытие показало? Что он умер от голода и жажды? Но в той хижине была и еда, и вода, в том же шкафу, откуда выпал Нефёдов. И вы сами это прекрасно знаете! А причина, по которой этот мужчина оказался так далеко от цивилизации, вам известна? Вы это выяснили? Может, он бежал от кого-то? Может, его преследовали? Здесь слишком много вопросов, чтобы можно было спокойно закрывать дело! А вы его закрыли! Это нечестно и неправильно! А если бы этот мужчина был бы вашим родственником, отцом?
Голос Анны всё звенел и переливался на высоких нотах. Следователь поморщился.
– Послушайте, я не должен перед вами отчитываться и что-то вам объяснять. Перестаньте бегать за мной как собачонка! Иначе я…
– Что? Что иначе? Вы мне угрожаете? – у Анны от возмущения перехватило дыхание.
– Я старый человек. У меня скоро инфаркт случится от ваших штучек! Просто оставьте это дело, как есть. Поверьте моему опыту, здесь нет никаких светлых пятен. Никаких загадок.
***
Анна пробыла у следователя тогда ещё с полчаса. Она тараторила, суетилась, просила, чуть не хватала за руки, обещала оставить его в покое, если он даст адрес того мужчины. У следователя разболелась щека, он подумал, что у него флюс, а это по прошлым воспоминаниям, было страшно, больно и неэстетично, а ему нужно на днях выступать в суде. Если он часто будет подводить начальство, то никто не будет держать его, даже, несмотря на его прошлые заслуги. Выгонят, и дело с концом. Где он найдёт работу за полгода до пенсии? Только сторожем в детском саду? А до пенсии нужно как-то жить, кормиться, заправлять свой старенький автомобиль, платить за коммуналку!
– Анна Витальевна, если я дам вам адрес этого Нефёдова, вы перестанете преследовать меня?
Анна не ожидала, что следователь все-таки сдастся, и в первую секунду не смогла произнести ни слова. Её словесная борьба была в самом разгаре, а тут такой поворот, и капитуляция. Она просто не успела затормозить!
– Конечно, перестану! Вы просто скажите, где он жил…
И потому, как Анна это сказала, с какой нерешительностью и искусственностью,