технический район на жилую и производственную части (вторая была значительно больше). Клетиан отвлекся от размышлений, уставился в окно поверх голов других сонных техников (сборщиков, операторов, инженеров, наблюдателей и контролеров). Невысокие бежевые и бледно-бирюзовые жилые дома закончились и начались слепые корпусы фабрик и заводов – абсолютно гладкие зеленоватые стены без окон и с множеством входов и выходов разного калибра. Они были высокими, и если забраться на крышу, возможно, получится хоть глазком увидеть, что творится на той стороне, у поселенцев.
От остановок к производственным корпусам шагали неторопливые бесцветные фигуры. Клетиан вдруг подумал, что в отличие от поселенцев, техники носят одежду приглушенных тонов и стараются не выделяться.
– Ничто не должно отвлекать от работы, – говаривал его дедушка, когда Клетиан был совсем малышом. – Если наладчик станков будет думать, какую рубашку себе купить, красную или желтую, долго ли он проработает на заводе? Вот именно – выпрут его в первый же день!
Клетиан хорошо помнил наставления дедушки. Он был строгим, внимательным и до глубокой старости сохранял ясный ум. Когда родители умерли, он какое-то время был с Клетианом, а затем переехал.
Троллейбус снова тряхнуло, на этот раз из-за поспешного старта от остановки. Двери лязгнули, электромоторы загудели, пассажиров в едином порыве качнуло назад, когда троллейбус набирал скорость. Клетиан услышал копошение у двери, и заметил вспотевшие залысины Магорыча – он пробирался к задней стенке. Увидев друга, он заулыбался и дал знак, что не может подойти к нему ближе.
Троллейбус пришел вовремя. На проходной девятого корпуса пропуск привычно пискнул, когда Клетиан провел им по считывающему устройству. И день этот прошел без единой зазубрины, даже Магорыч вел себя пристойно – всего пять раз отвлек его до обеда, и три раза после (на полный желудок ему было лень подниматься со стула).
Когда же прозвенел звонок, и все начали собираться домой, Клетиан застыл, глядя на темный экран компьютера, в котором отражалось его худое испуганное лицо. Большие глаза запали, бодро торчащая чёлка обмякла и рассыпалась по лбу, большие уши и маленький рот сползли едва ли не до выступающего вперед подбородка.
Клетиан сглотнул со щелчком – на длинной тонкой шее заходил кадык.
Магорыч всё-ещё копошился за перегородкой, пытаясь привести рабочий стол в порядок. Он пыхтел и тихо ругался, когда укатывалась ручка или скомканный листок летел мимо корзины для бумаг.
Клетиан собрался с силами, встал, взял куртку под мышку и ссутулившись пошёл по длинному узкому проходу между отсеками.
В коридоре он повернул не налево, как обычно, а направо. Дошел до лифта, нажал кнопку седьмого этажа, вошел внутрь, а когда дверь распахнулась вновь, увидел вход в приёмную Залимана. От него веяло бездной холода.
Клетиан поёжился, пересилил себя и постучал.
– Шин, это ты? – прозвучал приглушённый голос Залимана из интеркома.
– Да, –