узкая, с большой кладовкой в торце напротив окна. Руки у моего супруга действительно золотые, поэтому кладовка довольно быстро превратилась в гардеробную комнатку за раздвижной дверью, так что надобность в массивном шкафе для одежды и белья отпала сама собой.
Этот шкаф переехал в бывшую мою изолированную комнату, туда же выставили диван-кровать и «парадный» обеденный стол со стульями. Тут, как правило, ночевали мои родители во время их кратких наездов в Москву, а иногда, но тоже очень редко, эта комната служила действительно гостевой: для припозднившихся друзей.
Но вообще-то стараниями Сергея квартира преобразилась почти до неузнаваемости: все двери (кроме входной, естественно), раздвижные, вместо старого паркета положен новомодный ламинат, обои тоже какие-то самоклеющиеся или самомоющиеся. Санузел переделан по европейским стандартам, и оснащен соответствующей сантехникой.
Только до кухни дело еще не дошло, хотя потолок в ней Сергей уже задекорировал пластиковыми панелями. В общем, все почти как в Европе, только в одном из старых спальных районов Москвы. То есть, и до центра, и до окраины, было одинаково далеко ехать и кругом стояли грустные блочные пятиэтажки, так называемые «хрущобы». Периодически проходила волна слухов, что их вот-вот снесут, а нас переселят то ли на соседнюю улицу, то ли вообще за пределы Москвы, но до сих пор все только слухами и ограничивалось.
И все-таки на кухне было уютно и тепло, даже в ее первозданном, так сказать, виде. В самом теплом уголке я обычно и сидела, если приходила охота помечтать или просто подумать о чем-нибудь. Сигарету, наконец, выкурить. Хотя эта вредная привычка была у нас обоих, но как-то само собой сложилось так, что курили мы только на кухне. За редчайшими исключениями: например, при гостях или когда было просто невозможно оторваться от какой-нибудь телевизионной передачи. Для спальни же исключений не делалось никогда: и без того там порой бывало душновато.
Я налила себе давно остывшего чая, забралась в свой уголок и закурила. Что ж, наверное, действительно подошла моя очередь что-то сделать для Аси, потому что до сих пор помощь приходила исключительно от нее ко мне, а не наоборот. Тем более, что от этой поездки, как я понимала, зависело и ее личное счастье.
Такой вывод я сделала потому, что несколько лет тому назад разговор с Асей повернулся как-то так, что я не могла не спросить ее:
– А как твой сэнсэй? Или все давно кончено.
Асино лицо тут же отвердело, но ответила она совершенно спокойно:
– Ничего и не кончалось. Просто муж не во время запретил мне заниматься бизнесом. Иначе я давно бы купила себе независимость, развелась бы и мы могли бы быть вместе. Я – однолюб, Лена. Он, кажется, тоже. Но московская прописка у нас обоих уже есть, осталось только получить свободу и купить собственное жилье. А для всего этого нужны деньги, и немалые. Просто так муж меня не отпустит.
Значит, выходя замуж, она уже планировала просто