и раньше.
Принесли обед из ресторанных блюд. Повар явно постарался на славу.
Орать и стучать Тане не хотелось. Ее никто не беспокоил, словно о ней забыли. Таня поймала себя на мысли, что привыкает к своему новому положению и оно не кажется ей каким-то неописуемым ужасом. Эффект привыкания не способствует борьбе за свои права.
Гедеван на него и рассчитывал.
Вечером Таня поужинала и почти сразу провалилась в густой тяжелый сон. Проснулась она на другой день поздно днем. И обнаружила себя в двуспальной кровати. Рядом храпел всей тушей Гедеван. Что было вчера после ужина она никак не могла вспомнить. Голова раскалывалась на тысячу маленьких частей.
И поняла со всей очевидностью: она, Таня здесь надолго. Ее роль быть игрушкой Гедевана только начинается. Она такую жизнь не выбирала, ей ее назначили.
Повернулась к стене и заплакала. Но и на слезы сил не было.
9. Тане разрешили гулять по дому и выходить во двор. Но, естественно, под пристальным наблюдением обслуживающего персонала. Таня уже познакомилась с уборщицей Цицино, охранником Джумбером, поваром Васико, помощниками Гедевана Ладо и Нуго. Все они были милые, общительные люди. С ними можно было приятно провести время за столом, рассказать анекдот или ничего не значущую ерунду.
У Цицино была дома лежачая мать и трое детей подростков. Гедеван по доброте душевной позволял ей время от времени звонить по своему кабинетному телефону соседке по корпусу и узнавать что творится дома. И Цицино была ему очень благодарна.
Дом был большой и Цицино постоянно что-то драила и протирала. Таня подошла к ней и предложила:
– Давайте, помогу. Мне все равно нечего делать.
– Не надо, Таня, не надо. – испугалась Цицино, оглядываясь по сторонам. – Вдруг батони Гедеван увидит и я работу потеряю. Где такое место найду.
Само собой, просить ее участвовать в побеге не обсуждалось по определению. Таня все же поболтала с уборщицей о том, о сем для расширения кругозора.
Выяснилось много интересного. Гедеван платил всему штату более чем хорошо. И всячески помогал в разных проблемах по мере обнаружения. Ладо в прошлом году мать помог прооперировать. Нуго привез из их общей деревни и дал путевку в жизнь, Джумберу подарил свою старую машину. Словом, все служили Гедевану не за страх, а за совесть. К Тане все они относились хорошо, но без подобострастия.
Она понимала, что надо ждать свежего человека извне. Может, он совершит чудо. И молилась:
– Господи, пусть кто-то придет сюда.
И дождалась. В один из ничем не примечательных дней ворота открылись и во двор въехала машина. Из нее вышел немолодой человек в костюме и черных очках. Такие очки обычно носили мхедрионовцы. Их было видно издали и положительных эмоций они не вызывали. Еще не остыли воспоминания, как подъезжали хлебным очередям и стреляли в воздух, забирая себе буханки, сколько хотели.
Таня бросилась к нему и закричала.
– Спасите меня! Они держут меня здесь