нежностью, от которой предательски щипало в глазах. Вот гардероб в углу, с него свисает колючий аспарагус – ему предстоит выдержать переезд в следующем году, а вот очередной «трансфер», уже в недоброй памяти девяносто третьем, его добьет. Письменный стол перед окном, с обеих сторон – самодельные, отцовской работы, полки, на них – Вальтер Скотт, Жюль Верн, Марк Твен…
Настольная лампа с прямоугольным зеленым абажуром. С одной стороны пластик оплыл, покоробился – ввернули стоваттную лампочку, вот он и не выдержал…
За стеной забормотал телевизор. Женька скинул школьную форму, не удосужившись повесить ее в гардероб (аж на душе потеплело – понадобится армейская служба, чтобы приучить этого раздолбая к порядку), натянул хлопчатобумажные треники, футболку и двинул в большую, родительскую комнату. А я на ходу губкой впитывал каждую, до боли родную мелочь.
Вот сервант из венгерского гарнитура на тонких ножках. Книжный шкаф из того же комплекта – у меня в комнате, напротив дивана. Висят на дальней от окна стене в шахматном порядке полки. Они и через сорок лет будут стоять в моей квартире – правда, без стекол, побитых при трех переездах. На средней полке, сверху – модельки кораблей из серого полистирола. «Аврора» и «Потемкин», продукция московского «Огонька». Тогда я не знал, что стендовые модели положено шпаклевать, красить и доводить до ума. Напротив родительской тахты – «Темп» на длинных ножках-ходулях, задняя крышка снята и стоит у стены, лампы покрыты слоем пыли. Если экран пойдет рябью, одну из ламп надо слегка вытащить из гнезда, а потом воткнуть поглубже. Интересно, вспомню сейчас, какую именно?
Проверить это мне не удалось. Мама щелкнула круглой ручкой переключения каналов, ища что-нибудь интересное – до программы «Время», за которой в обязательном порядке следовал какой-нибудь художественный фильм, оставалось около часа. Ну-ка, ну-ка, что там сегодня готовит Центральное телевидение Страны Советов?
Альтер эго словно уловил мою мысль – шустро сгреб с тумбочки «Правду» и зашуршал страницами в поисках телепрограммы. Ого, «Вечный зов», восьмая серия! Отлично помню, как мы всей семьей собирались у экрана и следили за перипетиями жизни сибирской глубинки в огне революции и Гражданской войны… Старенький «Темп» не мог воспроизводить цветную картинку, а потому герои Александра Иванова так навсегда и остались для меня черно-белыми…
Сегодня семейного просмотра не будет. Отец уже месяц как в командировке. Это случалось довольно часто и называлось «во Владимировку», на крупнейший в Союзе полигон по боевому применению авиации. Борис Харитонович Абашин работал ведущим конструктором по летным испытаниям на МиГе. И когда не отлучался в приволжские степи, ежедневно ездил в подмосковный Жуковский в ЛИИ имени Чкалова. И вернется он совсем скоро, о чем с таинственной улыбкой сообщила мама: «К твоему дню рождения!»
Ели-метели, а я и забыл! У меня же через три дня юбилей, пятнадцать лет. А что, вполне себе дата… И – совершенно детская