не давалось легко. Просиживая в престижной школе подчас до пяти пар кряду, она бледной тенью посещает дополнительные занятия по математике, химии и один раз в неделю ходит на факультатив по психологии. Собственные проблемы и аномалии пугают меньше, чем в тринадцать лет, когда они впервые осознались, но с факультативом жизнь определенно пошла чуть легче. Яснее, что ли.
Но затем, в середине марта, происходит нечто, не вписывающееся в ее органичный, спокойный мирок. Невообразимое, неподконтрольное. Ника возвращается из школы. Уставшая, но уже снявшая с себя груз тревоги и стресса от общения с одноклассниками. Сегодня среда – день выпуска ее любимого молодежного журнальчика. Вероника ненавидит все гламурное и истинно женское, но журнал привлекает интересными интервью со звездами кино и музыки, постерами, которыми она увешала всю спальню, которую они делили с мамой. У Ники, как у всякого подростка, есть свои кумиры. Она рада, что хоть чем-то похожа на сверстников.
Заветный журнал в руках. Скоро последний звонок, к слову, и именно поэтому Вероника уговорила себя пойти сегодня в традиционном платье и фартучке, как давно делали другие девчонки. Ника переходит дорогу – вот и ее дом, почти дошла. Заходит во двор, видит окна своей квартиры на первом этаже. Дворик маленький, украшенный несколькими клумбами с цветами. Но она вдруг чувствует, что далеко не в безопасности. Затылком чует чужой взгляд. Шагов почти не слышит, но физически ощущает присутствие и слежку. Вероника обычно ходит быстро, вот и сейчас не сбавляет темп, уверяя себя, что уж за ней следить незачем. Денег нет, ценных вещей – и подавно. Только журнал, прижимаемый к груди.
Без оглядки она торопится к подъезду, где старые, скрипучие двери. Дома наверняка гостит сестра, окна уже рядом, чего же бояться? Но сердце Ники бешено стучит, а внутренний голос вопит об опасности. Она редко слушает интуицию тогда, когда это нужно, хотя шестое чувство у Вероники отменное. Вот и сейчас, только ступив в подъезд, она в ужасе и смятении понимает, что попалась.
Гадкая, дурно пахнущая рука зажимает ей рот, вталкивая внутрь и зажимая в «предбаннике» у стены. До квартиры не более десяти шагов, но Нику удерживает еще одна дверь. Какой умник придумал две двери в подъезде, если обе все равно бесполезны от пьянчуг и воров? Не говоря о маньяках. Первая мысль у Вероники: происходящее – не реальность. С хорошей девочкой не может происходить ничего злого и плохого.
Но оно происходит. Самым издевательским способом – нападением из-за спины. В кромешной темноте. Еще пару лет назад Ника пугалась темноты, потом привыкла, а теперь ощущала панику. Дикую, сводящую с ума. Потная рука тискают ее грудь под нарядным белым фартуком. Вероника тихо плачет – закричать не дает ладонь и мерзкий шепот с угрозами. Но она слышит страх в голосе нападавшего. Что, правда, мало утешает. Своими действиями он и не спешит, кажется, будучи в растерянности и замешательстве. Словно не верит своей удаче.