тьма, адская тоска, паническая атака. Я не могла находиться в больнице. Это вызывало во мне искренний ужас.
– Я… я не могу!
Выкрикнула и выбежала из палаты, побежала по лестнице и у самого выхода меня поймал Богдан. Схватил крепко и сдавил мои плечи.
– Я был учтив только потому что завтра ты станешь его женой. Только потому, что ОН хочет, чтобы я был учтив, только потому что он …хочет, чтобы ты была рядом. Но если ты еще раз попробуешь свалить я тебе ноги переломаю, и ты ляжешь рядом. А потом…ты сядешь хромая в тюрьму. Так что взяла, развернулась и пошла обратно. Ты отсюда выйдешь, когда он разрешит. Поняла?
Толкнул меня к входу, и я глотнула побольше воздуха. Встала, закрыв глаза, пытаясь собраться, пытаясь заставить себя успокоиться. Я должна. Ради себя, ради дочери. Я должна справиться.
Медленно пошла обратно, поднялась на лифте, чувствуя, как по спине сползают капли пота.
Снова открыла дверь палаты и вошла. Раздался смех, и я поморщилась от того, как хрипло и отчаянно он прозвучал. Триумфально, да. Но это триумф на собственных костях.
– Бодя умеет быть убедительным, правда? Тебе принесут топчан. Ты даже сможешь здесь спать.
– Я буду видеть Полю?
– Конечно. Теперь ты будешь жить в моем доме. С ней вместе. Кстати, завтра у нас свадьба. Кольца уже куплены.
Глава 3
Никакого платья, никаких свидетелей. Сначала процедура росписи, потом процедура венчания с батюшкой, который практически ни о чем не говорил с нами. Самое неистовое чего я когда-то хотела – это стать женой Влада. Я мечтала об этом, я грезила как надену белое платье, фату, красивые туфли. Как он поднимет меня на руки и отнесет к машине…Мы будем счастливы, мы уедем в медовый месяц в путешествие и у нас родятся дети. Двое. Мальчик и девочка. Мы будем очень счастливы. Я буду навещать мамочку, она будет любоваться внуками. Но вместо этого…вместо этого я превратилась в жаждущее мести существо, а мой любимый мужчина в жестоко палача, который хотел только одного – разорвать меня на куски.
И вот она я, разорванная и сшитая заново какими-то уродливыми стежками. Душа-Франкенштейн. Стою перед НИМ, лежащим в постели, измучанным, наколотым лекарствами и обезболивающими. Стою перед ним и понимаю, что мои мечты сбылись каким-то чудовищным образом. Они, вывернутые, наизнанку вместо марша Мендельсона выкручивали душу аккордами Реквиема.
Перед тем, как нас расписала равнодушная, похожая на робота женщина в красном костюме адвокат зачитал мне пункты брачного договора. Скорее я была не женой, а прислужницей, нянькой, шлюхой, сиделкой, санитаркой, но никак не той, кто имеет равные права с мужем. На десятках пунктов было полностью расписано какие права я имею…, а также, что в случае смерти супруга я не получу ровным счетом ничего. Как и в случае развода. Даже если он будет инициатором. Я уйду из его дома в том, в чем пришла. Я не смогу претендовать ровным счетом ни на что. Единственное, что мне было обещано в случае соблюдения мною всех пунктов – это официально быть признанной матерью Полины. Но разве я не этого хотела. Словно насмехаясь над моими желаниями мой искалеченный