Пока он туда долетит, пока вернется к кораблю, обнаружит, что лайнера на месте нет, пока опять долетит до базы, чтобы сообщить об этом – пройдет почти год» – я по личному каналу высказала Олегу свое понимание положения. – «И только после этого они через портал сообщат на Землю, что с нами что-то случилось. На базе готового лайнера нет, построят его нескоро, а с Земли он будет идти к нам года два. А за эти годы наша капсула вылетит за пределы звездной системы и ее не найдут. Так что на помощь надеяться не стоит. Неоткуда ее ждать».
«А сколько можно выжить в капсуле в космосе?».
«Гипотетически – пока не умрем от голода. Запас продуктов питания – на месяц, плюс пару месяцев можно поголодать. Реально – через месяц выработаются новые батареи регенераторов, после их восстановления качество воды и воздуха заметно ухудшится, капсула такое количество людей не сможет поддерживать. Плюс психологические проблемы, болезненные последствия от ограничения подвижности. В общем – месяц вполне комфортного растительного существования есть, а дальше начнется кошмар».
– А если нас спасут, зачем мы тогда летим к планете? – задала наставнице простой и глубокий вопрос Светлякина, которая никогда не стеснялась спрашивать непонятное, потому что не стеснялась выглядеть глупой. Она считала, что глупой быть не стыдно, стыдно быть некрасивой.
Кое-кто из присутствующих уже сам узнал ответ на этот вопрос от своих педий.
– Горелкин, ты же в физике рубишь. Этот полет к планете, он вообще насколько опасен? – поинтересовался Бесяев.
Олег почесал затылок, стал объяснять. Я ему помогала, подсказывая данные.
– В общем, всё сложно. Мы сейчас летим примерно с той же истинной скоростью, с какой шел лайнер в момент катастрофы. Рулевые двигатели только направление чуть подкорректировали. Эта скорость при приближении к звезде растет под действием гравитации и у планеты она окажется чуть выше третьей космической. Чтобы занять стабильную орбиту над планетой, нам надо снизить скорость до первой космической. Навскидку, это разница примерно в десять километров в секунду.
Все притихли, слушают. Олег продолжил:
– Спасательная капсула – не космический корабль. У нее нет маршевого двигателя, который мог бы затормозить полет. И большого запаса топлива нет. Значит, снижать скорость придется торможением, заходом в верхние слои атмосферы. Если искин капсулы ошибется, мы просто сгорим в атмосфере. Если промахнется мимо планеты – мы улетим по гиперболе в дальний космос и никогда не вернемся.
Все загрустили.
– Если даже мы успешно встанем на орбиту, надо еще и посадку будет делать. Тоже рискованное дело, – добавил Олег. Потом чуть успокоил: – Но всё-таки не такое рискованное, как торможение в верхних слоях, – конструкция капсулы предусматривает посадку на планеты.
– Так может, нам не садиться, в космосе помощи подождать? – не успокаивалась Светлякина.
– Неоткуда нам помощи ждать, – сказал правду вслух Горелкин. – Не протянем мы столько в космосе, чтобы помощь пришла.
– Не