что, будешь ими пользоваться? – удивленно спросил Тол.
– Обязательно дружище, обязательно. Спать не смогу, пока все не раздам.
– Чем тогда ты от них отличаешься? – как-то грусно спросил Тол.
– Да ни чем. Я их так же ненавижу, как и они нас. Только есть моменты. Их тридцать лет нас ненавидеть учили. А я, за один год, их не меньше ненавидеть стал. Сколько они наших товарищей положили в землю? Они нас, без жалости готовы всех уничтожить, вместе с детьми нашими и стариками. А мне, только их детей жалко. Хотя, даже жалость моя не способна уже меня остановить, даже в отношении детей. Они сами, выродков своих воспитывают в духе ненависти к нам. Поэтому выход один. Всех уничтожить. Пока не уничтожили нас.
– Я так не смогу наверное.
– Тол, ты чё, головой ударился что ли? Значит бомбу ты готов вместе со мной к ним отправить, а просто травануть тем, что для нас они приготовили, нет? Ты пойми, не достанься это нам сегодня, завтра бы наши дети с этими купюрами, за мороженным, в магазин пошли бы.
– С этими не пошли бы.
– Это почему? – искренне удивился Камень.
– Это доллары, а мороженное за рубли продают.
– А, ну да. Да и хрен с ним. Тем более. Ладно пацифист, убирай первый ящик в сторону. Давай другие смотреть.
Когда открыли следующий, то Камень произнес:
– А вот тебе и на мороженное.
В коробках лежали фальшивые тысячные рублевые купюры.
– Заметь, – нравоучительно произнес Камень – не пятитысячные, а тысячные. Пятитысячные редко детям родители дают. А вот тысячные, постоянно.
– Вот же суки укропские. Жду не дождусь, когда по ним бомбой долбанем. – Тол с ненавистью и агрессией оттолкал ящик к дальней стене.
– Ну коробку с рублями, я предлагаю сжечь. Жидкость изъять, а купюры сжечь. – произнес Камень беря в руки документацию.
– О, гляди-ка, тут и на русском есть.
– Специально для Смолянинова печатали наверное. – Тол медленно приходил в ярость.
– Да успокойся ты. Жизнь такая нынче в моде. Не убиваешь ты, убивают тебя. Открывай следующий.
В третьем ящике были пачки денег разного номинала, и рубли, и доллары, и гривны, и евро. Купюры были разные и новые и старые и мятые и испачканные. Одним словом, настоящие. Коробка была забита до верху. Подсчитать сумму, пока не представлялось возможным. Но по объему было понятно что в ней, сотни миллионов.
– А вот это уже не фальшивые. Это похоже и есть то, что они отбирали у тех, чьими трупами там подвалы завалены.
У Тола тряслись от негодования руки. Камень посмотрел на него и решил прекратить негативное воздействие творений украинских патриотов, на впечатлительный характер своего товарища.
– На сегодня пожалуй хватит. Уж больно у тебя эмоциональный фон повысился. Заканчивай работу. Пошли расчехляться. Не забудь дезинфектором обработать и себя и одежду. Чтобы привести Тола в чувство, Камню пришлось влить в него почти целую бутылку водки. Тол молча сидел за столом. Он выпил один стакан, потом