Анфиса лежала на полу с закрытыми глазками…
Между нами была дистанция в общей сложности в два коротеньких шажка, поэтому я из под кровати мог хорошенько разглядеть растущий под ее правым глазом фингал…
Постепенно ее унылое молчание становилось все более ужасным и подозрительным…
Вскоре я не выдержал и вылез из под кровати и стал щупать пульс на ее правой ручке, но когда я дотронулся до ее ручки, она раскрыла свои волшебные глазки, закричав прям-таки нечеловеческим голосом… Ну, конечно, за долгое время скурпулезного лежания под кроватью и безумного занятия супружеским шпионажем я весь оброс и сильно перепачкался, но зачем же так пугать нормального человека?!
Так ведь и с ума сойти можно! – говорил я ей потом в ванной, где она нежно меня мыла мягкой пушистой мочалкой и одновременно сбривала мою нелепую бороду… Конечно, Джеймса Бонда из меня не получилось, зато с тех пор мы стали жить с Анфисой душа в душу…
Правда, иногда по вечерам этот самый мужик нас посещает из любопытства, и тогда мы садимся с ним играть в шахматы… И долго, просто уморительно смеемся все вместе, вспоминая, как я прятался у них под кроватью и никогда после себя не смывал, из-за чего у них всегда случались глупые ссоры… А Анфиска моя не только смеется, но еще и машет у меня перед носом указательным пальчиком, и лукаво так мне подмигивает… А мужик ее бывший смеется еще громче, – бедолага, он еще не знает, что мы с Анфиской давно уже живем, т. е. спим под нашей супружеской кроватью, вроде как играя снова в наш семейный шпионаж…
Загуляли пьяные девчонки
Загуляли пьяные девчонки
И давай себя везде швырять,
Поднимая платьица, юбчонки,
Поминая любящую мать…
Закружились милые артистки,
Отчаянно парней сводя с ума,
Кто от водки, кто от виски
Божьей птичкою стремясь на небеса…
И в тумане сладкого отсутствья
Сквозь обманы поцелуев-снов
Ангел соцерцал их всех с сочувствьем,
Уже оплакивая светлую Любовь…
Последняя правда любви
Как заметил Аристотель, добродетель не имеет цели, поскольку она не наука…
Замечание очень верное. Однако Клюгель пошел еще дальше, – в своей книге «Случай удачного безверия» он пишет, что творчество вообще не имеет смысла, ибо природа творчества в чистом виде представляет собою хаос и поэтому в противовес этому любой органгизованный порядок является тоже творением… Цикенбаум в «Мифологии безумного рассудка» продолжает ту же самую тему. Он пишет, что ни один художник не может отличить добро от зла, потому что ему нравится как творцу делать со своим созданием что угодно… Это всеядное любопытство Творца, как и нашего Создателя – Господа Бога не имеет границ…
Именно отсюда проистекает закон Вечного Эго, по которому всякий тип вкусивший