сердце. Ну, почему она не пригласила его на свой праздник?
Повод был. Дура, ох, какая же ду-у-у-ра! Ушёл.
А, вообще-то, с чего она взяла, что он от её приглашения на радостях козлом скакать будет? Нет, Костю, скачущего козлом, Маша представить не могла. Но вот Костю, на котором гроздьями висят наглые девицы, представляла так, как будто видела это в щель между рассохшимися досками забора.
При мысли о соперницах, которых у неё, конечно же, пруд пруди, Маше сделалось ещё тоскливее. Да разве может она с кем-то соперничать, тем более, бороться за него? Между ней и Костей – «дистанция огромного размера». Уверенный в себе, красивый парень. И она, которая, по словам Юлии Павловны, ни богу свечка ни чёрту кочерга.
Девушка взглянула на часы, до прихода гостей оставалось не так уж и много времени.
Натянув на лицо дежурную улыбку, с радостным возгласом «а вот и я!» вошла в хату и увидела незнакомое лицо.
– Это моя двоюродная сестра Валентина, – представил «лицо» Егор. – А это Маша, именинница наша.
– Очень приятно, – ответила Маша. – Надеюсь, не откажетесь от нашего скромного торжества?
– Не откажется, не откажется, – опередила ответ Валентины бабка и, уже обращаясь к своей внучатой племяннице, приказала:
– Опосля застолья посуду мыть придёшь.
Валентина громко захохотала:
– Бабушка не меняется, её хлебом не корми, но позволь отдать приказ. Ладно, приду на праздник. И, возможно, не одна. А посуду мыть завтра с утра буду.
– Человек твой тоже приехал?
– Да нет, мой человек дома с дочкой остался. Меня вот отпустил на пару дней родителей проведать. Ну, ладно, я побегу. Попозже прибуду.
Стали накрывать на стол. Маша носила холодные закуски: толстыми ломтями нарезанное сало, капусту во вместительных мисках, огурцы и прочую нехитрую деревенскую снедь. Потом она мыла чарочки (их ещё называют полустаканчиками), протирала их полотняным ручником. Эта работа не мешала ей думать о своём.
Почему-то опять вспомнилась первая учительница.
Егор поставил перед Машей стопку тарелочек, а протёртые чарки начал расставлять на столе.
– Маша, а гостей-то сколь будет? – бабка переживала, хватит ли посуды.
Пересчитали гостей и посуду. Бабка отправила куму Фаину за недостающими приборами. Маша протирала теперь принесённые Егором тарелочки.
Якобы признавая правоту Юлии Павловны, девушка лукавила. Она давно уже избавилась от комплекса неполноценности.
Так что нет, не комплексовала девушка, а вспомнила о том, что когда-то была ни богу свечкой ни чёрту кочергой, просто так, чтоб себя ещё жальче стало. Да пусть этот Костя, обвешанный гроздьями девиц, развлекается в другом месте, а она будет праздновать день своего рождения и не думать о нём. Тоже мне, Чайльд-Гарольд выискался! Печорин местного розлива!
Вот и гости начали собираться. Будем веселиться.
Но сколько ни настраивала себя