знал что ты справишься, девочка, но поверь Су Ё Хок Кун горд не будет. Его наверняка оскорбит твоё своеволие и выступление без разрешения семьи. – впервые за два года брака я вспыхиваю как спичка, не в состоянии сдерживаться.
– Так пусть тогда предъявит претензии своему сыну, я лишь пыталась сохранить лицо этой семейки. – по-отечески доброе лицо Якумо сменяется вниманием, ничего хорошего не предвещающим.
– Так значит это правда, старый хрыч и правда просчитался, его сын не такой уж замечательный как он всем его представляет.
– От вашей радости глаза режет…
– Знала бы ты как достало его хвастовство!
– Не могу даже представить. – по-доброму улыбнувшись моей мрачности он вдруг становится серьёзным.
– Вы правы Элейн не все наши надежды оправданы, но как бы ни было жизнь одна и ей нужно жить, а не проживать.
– Звучит как хороший совет, надеюсь и вы им пользуетесь, – теплота в глазах друга сменяется грустью, склонив голову на бок и приподняв бровь, так же как совсем недавно Джин, настойчиво объясняя что никуда не денется, я пытаюсь приободрить его, сама сжимаясь от тоски по тому времени когда сердце пропускало удары от одной его улыбки.
– Советовать проще чем им следовать, – он вздыхает отпуская мою руку, поблагодарив за танец. Гости постепенно начинают расходится и извинившись перед оставшимися я покидаю их, торопясь вернуться к дочери. Проверив Мию, я умиленно вздыхаю, дочь как ангелочек сложив руки под щёчку мирно спит ее маленькое личико с фарфоровой кожей обрамлено темно каштановыми волосиками, а глазки красивыми длинными ресничками. Несмотря на различия родителей наш ангелочек собрала в себе лучшее от обоих, рядом с ней на своей кровати спит няня, наполовину кореянка, за все время работы она зарекомендовала себя очень ответственной, трудолюбивой и заботливой женщиной и в свои тридцать шесть не имея своих детей перенесла всю любовь на Мию.
Тихо вздохнув я прикрываю за собой дверь и отправляюсь на поиски мужа. Впрочем долго искать не приходится, в гостиной на диване, в его излюбленном месте уединения с включённым телевизором в такой же как дочь позе спит Джин. Перед ним на столе несколько грязных тарелок и три пустых бутылки соджу. Как бы это не выглядело и не звучало с момента ухода в армию его мэмберов и перехода на работу в фирму отца Джина как подменили, он все чаще молчал, закрывался в комнате и пил. Любые попытки поговорить с ним заканчивалась фразой «все хорошо», что позже изменилась на «я снимаю стресс – не мешай». Печаль поселилась в моем сердце, все попытки помочь ему он отметал и отдалялся.
– Джин, мы же не чужие люди, давай поговорим, – начитавшись советов в интернете пытаюсь найти общий язык и обговорить проблемы. Он раздраженно отодвигает тарелку с ужином встает и уходит к шкафу со спиртным в гостиной. Не желая сдаваться я следую за ним и сажусь напротив него упрямо пытаясь поймать взгляд мужа. В его бокале шотландский скотч, а в глазах злость – Пожалуйста, Джин, нам нужно поговорить.
– Я