а единственный глаз сверкает, словно лед. Одет в красный роскошный костюм с черной рубашкой, в руке трость с головой пуделя. Пространство вокруг стало мрачным и противным, словно в дешевом притоне.
– Предлагаю выпить?
– Что-то мне не хочется.
– А что случилось? Разве не весело?
Я огляделся вокруг, и мне стало страшно – все столы, музыканты и персонал превратились в рогатых хвостатых существ с копытами. Огонь в камине вспыхнул, и вокруг стола начали танцевать обнаженные красотки. Сверху упали на стол бумаги и ручка.
– Подписывай и присоединяйся к нашей шумной компании. Хватит вертеть головой по сторонам нет твоей охраны.
– Я тебе рога обломаю! Срываю скатерть. Поднимаюсь и алкоголь ударяет в голову. Он бьёт копытом в стол, который врезается в меня. Падаю, ударяюсь затылком и всё вокруг начинает расплываться. "Успел сделать перевод"– слышу в пространстве.
Прихожу у себя. Заперт. Стучу в единственную дверь в белой комнате.
– Откройте! Выпустите меня! Голод накатывает, голова трещит. Вдруг слышу голос где-то там вдалеке: проголодался козёл, где деньги, молчишь. В подвал его. От этого голод становится еще сильнее. И тут я понимаю, что этот голос – это был мой голос! Воспоминания холодным душем внезапно вернулись. Это было давно. Наша бригада тогда выбивала долги. Помню, посадили в подвал мужика по наводке от ментов, Сергей, кажется, его звали. Он тогда ещё клялся, что его подставили, молился, просил пощады, стонал, что дома жена с ребенком, больная мать, инвалид отец. Мы тогда уехали в столицу на срочные разборки, а про него забыли. Так он и остался в подвале без еды и воды, связанный по рукам и ногам. Степан вспомнил про него в дороге, сказал: "Давай вернемся", а я отмахнулся и сказал ему: "Забудь. Не твоего ума дела". Помню, я тогда ощутил себя эдаким боссом, едущим вершить важные дела в столице. С тех пор прошло много лет. Внезапно белая дверь скрипнула и слегка открылась. Я увидел это и сразу вошел. За моей спиной раздался грохот, и дверь закрылась. Я оглянулся и, к моему удивлению, увидел огромную черную дверь, раскаленную до красна. Внизу, сквозь щель, проник свет – чистый свет и запах. Я почувствовал надвигающуюся вонь, гарь, жар, но там, в этом маленьком отверстии, был воздух, был свет. Я упал на пол, который постепенно расползался, и просунул нос в эту щель. Этот запах очень похож на аромат Святослава, но немного другой, более близкий. Я пытаюсь вдохнуть его. Внезапно ощущаю, как кто-то поднимает меня за воротник пижамы, как котенка за шкирку, и ставит на очень теплый пол.
– Здравствуйте. Я долго вас ждал Петр Иванович – сказал знакомый голос. Подняв глаза, я испугался. Передо мной стоит Сергей – тот коммерсант, о котором я забыл. Он превратился в труп и смотрит на меня зловещими высохшими глазами. В его тощих руках веревка. Он медленно сделал из нее удавку. Животный страх усиливается – пронзает меня. Очень давно я своими руками делал это. Он уже надел ее на мою шею, а я не могу пошевелиться. Я оцепенел.
– Вот так, дорогой, это для тебя, чтобы