горсть ракушки собирают,
Словно остраки Любви,
Оброки скорби, что море
Скупой слезою выдает,
Намекая о забытом долге?
Там, где волною обнимал,
Где семя, утекая в глубину,
В протеевы пещеры, и
С пылом шторм мешая,
Приливом возвращалось,
Где влага, бисером осыпав,
Вдруг уносила к Эвересту,
Иль африканскому нагорью,
Чертогам высохшим Тассили,
Где некогда дышало море и
Миксером взбивало волны,
Отодвигая в холод небеса, —
Здесь ныне отыскала я
Две пригоршни ракушек —
Крученых капелек моллюска.
А может это наши детки —
Залог нахальства и любви?
Вот только подросли и
В детство тянут, чтобы
Касаясь скола перлов,
Вспоминали как вместе
Колыбель качали и
Тишиной другого, вмиг
Взвиваясь, проникались,
А теряя высоту, погружались
В синеву, кутаясь в волну,
Что кокон распускала и
Плеском в кружева вплетала.
Чтоб лицезрея мелюзгу витую,
Иголки грусти суховейной,
Валежником безвольным
Растапливали память
И пламень стерегли
И качку зачинали,
Чтоб воды расходились,
И дрогнули колени —
И жертву принял бог.
Наяду встретив, не глазейте —
Уйдите прочь и не мешайте
Деве грустью наслаждаться,
Чтоб чувства возжелать смогла
И, вспенясь, раствориться.
И да – не бросайте мелочь!
Звон меди задевает
Наяды смуглой сердце,
Изнеженное блюзами сонетов.
И нет – роняйте лучше семя!
Уилл не возражал бы – сам
Пленял, веночки завивая…
Мне ленится, не спится…
Мне ленится, не можется, не спится —
Я вспоминаю…
Но честно: помнить не желаю
Ни лика, ни лица, ни блика —
Лишь ощущения кохаю,
Лелею забытье и растворенье,
Умиротворенье падшее мое.
Я подожду – и все сотрется:
Останутся лишь тени,
Силуэт и плеск качелей
Прозрачно-синих,
Призрачных, сквозных,
С которых мы стекались ниц и
Атомарно расходясь сходились
В Протеевой купели,
Брызгами роднились.
Мне ленится, не спится – и
Чуется как разливается волною,
Цикадой тихою, береговою,
Та благодать, что в нас роилась,
И, галечное ложе обращая в трон,
Всевластье царское дарила и
Распускала нить за нитью
Гнев, возраст, стыд и боль…
Все шепчет благовестом,
Запойным хрустом,
Мне ленится от треска.
Струится ртутью море,
Искрясь скользит и замирает,
Прибоем вот вздыхает.
День в ночь сползает
Цикадным хмелем