Танаис, в пятом веке, на раскопки которого мы и приехали. С этой рекой я очень скоро довольно близко познакомился. Прямо на следующий день. А пока мы перекусили тем, что с собой захватили и пошли знакомиться с людьми.
На лагерь спустился вечер, зажглись яркие звёзды, загорелся костёр, зазвучала гитара. Мы подошли к огню, кругом сидели лохматые, лысые, бородатые люди с одухотворёнными лицами и беседовали об искусстве. На гитаре играл Жуков, и мы присели на свободное место.
Мне потом всё припомнится, как утоленье
Жаркой жизни-любимые, юные лица,
Я не знаю, пред кем мне стоять на коленях
За случайную жизнь, что до смерти продлится.
Закончил он песню. Все задумались, глядя на костёр. Какая всё-таки магия исходит от настоящего, живого костра, особенно здесь, в степи. В каждом из нас просыпается первобытный предок, сидящий вот так, после сытного или не очень обеда, около костра и чувствующего себя в безопасности.
Рядом со мной сидела дама и смотрела на Жукова влюблённым взглядом. Но он её как то не замечал. Наконец ей надоело, и она повернулась ко мне.
– А как тебя зовут? – спросила она.
Я представился.
– Очень приятно, – сказала она, – Людмила.
Она была старше меня и смотрела покровительственно.
– А хочешь завтра на ботике прокатиться до Ростова? У нас тут остановились речники из речного училища, студенты с преподавателем, они завтра отплывают в Ростов, можем с ними пойти?
Я задумался. Я видел взгляд, которым она смотрела на Жукова, видел его реакцию и понимал причину её предложения, но, почему бы и нет, я никогда не был в Ростове на Дону, да и поездка на ботике казалась мне заманчивой. Я согласился. Первый день в Танаисе повернулся ко мне неожиданной стороной.
Утром она меня разбудила, и мы что-то быстро поев, не будя Сергея, отправились к пристани. Там стояла большая шлюпка. Не помню сколько вёсельная, но большая, могла идти и под парусом и на вёслах. Мы сели, и они отчалили. Сперва было интересно, но потом однообразие ландшафта быстро наскучило и началась грусть, печаль, тоска. Солнце жарило неумолимо, спрятаться негде, выйти нельзя, в общем мы шли, как говорят моряки. Пробовали ставить парус, но ветер на реке был крайне не стабилен и в результате всё равно переходили на вёсла. В общем с грехом пополам дошли до Ростова. Мы с Людмилой выгрузились и пошли смотреть город. Она была местная и рассказывала очень интересно. Ростов- Папа раскрывал мне свои объятия, тем более жара уже спала, и мы с удовольствием побродили по узким Ростовским улицам вверх, вниз. Прям город на холмах, как показалось мне тогда. Нагулявшись всласть, мы поехали обратно в лагерь. К вечеру добрались и разошлись по своим палаткам. Вернее я пошёл в палатку, а она жила в домике.
У палатки сидел Сергей и что-то ел. Домашнее – почувствовал я, откуда?
– Представляешь, пошёл я в поля, думаю, разживусь чем-нибудь у местных, там фрукты какие, может картошки подрою, испечём. Зашёл в чей-то огород и только собрался на что-нибудь обратить внимание, как вдруг из кустов выходит, кряхтя, старушка,