что он обо мне думает. Понятно, что обычный человек не способен увидеть фавна, но представители магического сообщества обычно не ведут себя как люди и не путешествуют на поездах.
Вместо этих раздумий я постаралась сосредоточиться на том, кто передо мной. Сложно было отыскать ответ. Парень как парень. Ни в нем самом, ни в его вещах ничего не привлекало взгляд своей нечеловечностью или странностью. Простую футболку-поло и узкие черные джинсы можно было купить почти в любом магазине, а рюкзак с вещами выглядел настолько потрепанным, словно пережил не первого владельца.
– Привет, я Гедымин, – вытянув у меня из рук книгу, усмехнулся попутчик, обнажив недвусмысленно выпирающие клыки под верхней губой.
– Липа, – хрипло ответила я.
Если бы на моем месте был кто-то из подруг по универу, то они бы уже дрожали, как листья на ветру. Но только не я. Уж кому-кому, а мне, дочери двух охотников и работников Надзора, вампира бояться нечего.
Гедымин задумчиво смерил меня с головы до грязных пяток взглядом, а затем вопросительно вздернул одну бровь.
– Олимпиада. – Свое полное имя я не любила, терпеть не могла и старалась не озвучивать чаще одного раза в год.
Иногда мне хотелось превзойти себя, сварить отличное зелье переноса в прошлое, прихватить чугунную сковороду и слетать в тот день, когда отец придумал для меня это старушечье имя.
Я бы и сейчас не прочь была бы пройтись сковородой по папиному темечку, но вот уже десять лет оба родителя тихо покоились в виде праха в большой банке у бабушки на окне – все, что от них осталось после неудачной встречи с одним черным колдуном.
– Так-то лучше, – кивнул каким-то своим мыслям вампир и углубился в чтение письма, мрачнея с каждой минутой все больше.
Делать и дальше вид, что мне интересна книга, я теперь не могла, поэтому подхватила со столика кружку, намереваясь налить себе воды для чая.
– И мне, – попросил Гедымин, не глядя вытащив из рюкзака потрепанную жестяную кружку с погнутым краем.
В другое время я не промолчала бы, но иметь дело с вампиром с каждой минутой хотелось все меньше. Пусть будет так, как ему хочется, ведь от меня не убудет.
Чай с бергамотом окутал нас теплым терпким ароматом. Я смотрела в окно на мелькающие в утреннем свете столбы электропередачи, попутчик беспрестанно помешивал чай и читал свое письмо. Изредка я косилась в его сторону, но ни цветов на макушке, ни здоровенных ушей у Гедымина не появилось – как и положено, с вампира магия любой сложности скатывалась, словно вода.
У меня был выбор: лечь спать или придумать себе какое-то занятие. Я долго рылась в чемодане, получив передышку. Вампир не мог видеть моего лица, а значит, и следить за реакцией.
Собираясь в дорогу, я вместо вороха одежды набросала много разных вещей, в необходимости которых теперь начала сомневаться. Вот зачем я сунула в карман вместе с расческой и булавками