мистикой, и в картине этого исторического явления всё встаёт на свои места. Да, именно ведущие европейские державы в эпоху становления капитализма можно считать родиной европейского фашизма. Но причина не в менталитете или национальном характере, а в развитии глобального денежного строя. Этот фактор, разумеется, влиял на формирование определённых черт национального характера.
Возникает вопрос: почему так сложилось, почему авторитарная сущность глобального капитализма гораздо глубже и радикальнее идеологического авторитаризма коммунистического типа? Для ответа на этот вопрос позволим себе привести длинную цитату из работы Бориса Кагарлицкого – она того стоит: «Принципиальным отличием капиталистического “рыночного” террора от террора “тоталитарного” является то, что последний осуществляется правительством, берущим на себя политическую и моральную ответственность. Напротив, террор рыночный осуществляется стихийно и на политическом уровне за него никто не отвечает. Вернее, ответственность распределяется между множеством конкретных злодеев, каждый из которых отвечает только за свою часть “работы”. С другой стороны, как заметил один из героев книги Сьюзан
Джордж “Доклад Лугано”, рыночный террор эффективнее. Надзирателей концлагеря можно подкупить или разжалобить. Бюрократия бывает косной и медлительной. Только рынок решает проблему уничтожения людей со свойственной ему бескомпромиссной и неумолимой эффективностью. Подчиняясь логике стихийного процесса. И в конечном счёте, никто ни за что не отвечает. Заказчики террора, получатели прибылей, наследники капитала, созданного рабским трудом, остаются респектабельными гражданами, чья репутация выше всяких подозрений. Миллионы жертв экономической эффективности остаются непризнанными, о них не вспоминают и за совершённые преступления никто не собирается приносить покаяние. А потому экономический холокост может повторяться снова и снова» [11, с. 36].
Важно не упускать из виду экономические корни любого холокоста.
Генеалогия и телеология современного неонацизма
Идеология фашизма сделалась популярна после уничтожения коммунистической доктрины – фашизм давно признали закономерной реакцией на коммунизм. Эта мысль довольно распространена в правых кругах, когда речь заходит о фашизме [11]. И это не случайно. Именно миф о мнимой «вторичности» фашизма переворачивает историческую «шахматную доску» (говоря словами Збигнева Бжезинского) на 180 градусов. Этот миф нуждается в системной и жёсткой критике. Не случайно именно он является наиболее охраняемым «редутом» либеральных историографов и социологов. Если мы собираемся вступать в битву за историю и выстраивать долгосрочную национальную политику, разговор в обществе на эту тему неизбежен.
Реальный фашизм гораздо старше ленинско-сталинского коммунизма по историческим меркам. Мы сейчас говорим не о чрезвычайной древности самих идей, как эгалитаристских, так и национал-языческих (что тоже важно),