вымыли. Накормили. Она отоспалась, и всё бы хорошо. Но как-то странно на неё мама и сестра смотрят. И соседи косо поглядывают. С чего бы это? И вот к ней обращается её мама:
– Маш! Ты почему нормальными словами не разговариваешь. За всё это время – одна матерщина!
– Да? – сказала Мария. – А я и не замечала.
А потом добавила:
– Понимаешь, мам, пилишь, пилишь это чёртово дерево, а оно всё не падает и не падает. Вот как его хорошенько обложишь, так сразу и ковырнётся!
Расскажем о госпитале имени Бурденко. Здесь будут темы «Моряк Мишка», «Картошка в мундире» и другие.
Девчонки с фельдшерских курсов ухаживали за ранеными и ассистировали во время хирургических операций. За ранеными ухаживали – как тяжёлыми, так и выздоравливающими. С выздоравливающими было сложнее, а с тяжёлыми часто заканчивалось слезами. Наиболее тяжёлые были летчики и танкисты с ожогами всего тела и раненые в челюсть. Челюстные и лицевые ранения поступали большего всего из Карелии, это старались финские снайперы – «кукушки».
За девчонкой-санитаркой закрепляли раненого. Обожжённых кормили с ложечки, из под бинтов были видны только глаза. Приходит санитарка в палату, а «её» раненого нет, ночью умер. Слёзы лились рекой.
Эпизоды с другими ранеными пока не вспоминаются, а с легкоранеными было сложно – приставали, пытались целоваться. На таких была одна управа: звали дежурного и тот грозил немедленной выпиской. Помогало.
Картошка в мундире
Закрепили за мамой уже не молодого раненого солдата. Он уже был не «тяжёлый», но ходить ещё не мог. Подзывает он к себе маму:
– Дочка, вот тебе три картошины, ты на кухню сходи и отвари их в мундире.
Мама картошины взяла, спустилась на кухню и стоит – не знает, что делать. Повариха увидела и подошла к ней:
– Тебе чего?
Мама:
– Вот раненый три картошины дал. Сказал, чтоб в мундире отварила. А я не знаю как. Мне что, рукав от шинели оторвать и в нём варить?
Кухня смеялась не менее часа.
Поварихи потом объяснили – нужно просто картошку не чистить, а так, в кожуре, и варить. Лишнее доказательство, что сестрички совсем девчонки были. Дома мамы готовили.
Моряк Мишка
Маме Шуре очень нравилось ассистировать на операции. Особенно готовить хирургические инструменты. Разбирать, стерилизовать, подавать их по команде хирурга. Эта любовь к инструментам появилась ещё на заводе, когда работала чертёжницей. Очень нравилось вычерчивать различные детальки. И уже после войны эта страсть продолжилась – работала в стоматологии, тоже инструменты готовила. Но это отступление.
Операции были разные. Сложные и не очень. Перед операцией раненому делали наркоз, по-видимому хлороформом. Сначала небольшую дозу. А потом основную – «рауш», кажется, назывался.
Реакция на начальную дозу была у всех разная. Некоторые лезли драться. Таким сразу давали основную дозу. Был случай – раненый после первой дозы наркоза стал объясняться хирургу в любви. Хирург сказал: «Пусть спит».
А в