Изверг. Оксана Федоряк

в этой гнилой системе.

      И вот одна из них, тайком от других, начала приходить к ней в палату и очищать рану, каждый божий день, перебинтовав, а еще она поменяла веревки, которыми ей завязали руки, но на этот раз завязала их на много слабее.

      Со временем ей получилось вылечить ей раны, но шрамы остались.

      Валентина никогда не забудет тот день, когда эта женщина впервые очистила ей рану. Кроме этого, ей надо было делать все по-быстрому чтоб ее не словила Мария Родионовна, а то попалось бы и ей.

      Ну вот, в тот день, с левой руки, как только Кристина, так звали эту золотую женщину, прикоснулась к запястью, начал стекать гной. Цвет был не утешительный, зеленоватый.

      Она быстро нажала по кругу, стараясь вытащить весь гной, протерла, потом вылила на рану перекись водорода, протерла снова, потом повторила несколько раз. И когда пена от жидкости стала белой, а не желтой как раньше, она взяла бутылочку из-под йода.

      Обычно йод выливают чуть чуть на вату и мазут на рану. Но так как здесь, по крайней мере Кристине так показалось, ситуация сложная, она перевернула бутылочку, и вылила прямо на рану.

      Сразу же попекло, слезы потекли без спроса, но она благодарила Кристину, как будто та спасла ей жизнь.

      Почему Екатерина меня не предостерегла? – Она практически дала меня ему в руки.

      Она даже промолчала про то, что у него вошло в привычку бить женщин, и про то, что ему не только это нравиться, а у него практически появилась зависимость от этого.

      Я надеюсь, ты будешь видеть меня во сне каждую ночь, до конца твоих дней. – желала всем сердцем Валентина, думая про Екатерину. – Ты не будешь иметь покоя.