по перевалу оказалась столь тяжелой, что исключалась всякая возможность быстро спуститься и построить боевой порядок (можно было двигаться только по одному и только в поводу, артиллерия пройти здесь не могла). Не являлось возможным задержать движение противника и артиллерийским огнем – путь его движения был вне досягаемости артиллерии. Было ясно, что пройти на Таманский полуостров конница опоздала, что красные прорвались за Кубань и что при тогдашнем настроении наших войск никакие маневры не отвратят наступающей трагедии… Если бы 6-го не было прогульного движения в Абинскую и было бы принято решение идти на Тамань, то 7-го днем наши части могли бы занять Гостогаевскую и прочно обеспечить Варениковскую переправу. Если бы даже части конницы выступили утром 7-го и форсировали свой марш, то и тогда еще обстановка сложилась бы для нас более благоприятно, и надо думать, что большая часть конницы могла бы быть переброшена в Крым на конях, что открывало бы совершенно иные перспективы для дальнейшей борьбы. Колебания в выборе решения и бездействие конницы 6-го и 7-го обрекли ее на гибель – пришлось отходить на Новороссийск и бросить там всех лошадей…
К вечеру 9 марта полк отошел на ночлег в деревню Натухайскую, оставив на перевале дивизион подполковника Яновского (лейб-, 2-й и 4-й эскадроны). Вечером этого дня красная конница заняла Анапу, выбив оттуда Гвардейскую казачью бригаду (лейб-казаков и атаманцев).
10 марта полк с другими частями дивизии оборонял весь день деревню Натухайскую и сдерживал противника, наступающего с севера. Лейб-, 2-й и 4-й эскадроны в боевой линии, а 3-й эскадрон был выдвинут вперед для наблюдения за Анапской дорогой и связи с деревней Раевской, которую занимали части 1-й кавалерийской дивизии. Поздно вечером, ввиду обхода противника с востока, все наши части отошли к Тоннельной, где и простояли ночь на позиции.
11 марта, вследствие охватывающего наступления красных с Крымской, Гостогаевской и Анапы, всей коннице приказано было отойти к Новороссийску, где подготовиться к его обороне.
Около 12 часов дня полк прибыл в Новороссийск, совершив очень тяжелый переход по перевалам почти без дорог, и стал в общий резерв конницы. К этому времени в Новороссийске собрались больные и слабые офицеры и гусары, остатки хозяйственной части и кое-какие запасы – частью по железной дороге, частью походом; согласно приказанию генерала Барбовича весь обоз был брошен в Тоннельной. 11-го и 12 марта заботами отчасти помощника по хозяйственной части, а главным образом командира запасного кавалерийского дивизиона полковника Новова, с большим трудом удалось погрузить на пароходы больных офицеров и гусар; большую часть имущества, как полкового, так и собственного офицерского, пришлось бросить из-за отказа пропустить с ним на погрузку.
Эти дни полк оставался в резерве, располагаясь на мельнице, на северной окраине города. Производилась рекогносцировка позиций для обороны и ознакомление с ними чинов полка.
12-го поздно вечером, около 11 часов, 3-й эскадрон по тревоге выступил