после моих слов с насмешливого изменилось на возмущенное и злое. Двоюродный брат Макса, казалось, сейчас задохнется от негодования.
– Больше никогда не упоминай при мне имя этого мятежника! – прошипел он сквозь зубы. Его глаза пылали яростью и презрением. – Никакой ты мне не кузен! Ты – сын подлого предателя и дочери торгаша! А я – виконт де Грамон! Наследник славного и древнего рода! Тебе здесь не место! Ты – позор семьи. Ты должен был оставаться в той дыре, в которую тебя засунули. Кто позволил тебе появиться в Эрувиле, бастард?
Последнюю фразу Франсуа словно выплюнул.
М-да… Я, конечно, не особо рассчитывал на ласковый прием от родственничков, но чтобы вот так, прямо с порога облить грязью.
Бертран, кстати, тоже в шоке. Вон как его всего потряхивает. Предполагаю, что это не от страха. А вот лицо лакея посерело. Думаю, он сейчас очень сильно пожалел о том, что узнал нас с Бертраном и решил заговорить.
Слова кузена меня абсолютно не тронули, но промолчать, значит, показать слабость.
Не знаю, какой реакции на свои слова ожидал от меня Франсуа, но моя насмешливая улыбка его явно обескуражила.
– Виконт, – произнес я, продолжая улыбаться. – Как только я встречусь с вашим отцом, который пригласил меня приехать в столицу, я обязательно сообщу ему, что его деньги на ваше воспитание потрачены впустую. Как бы ни прискорбно это признавать – вы абсолютно не обучены манерам. Либо ваши учителя были пройдохами, либо, как говорится, в семье не без урода.
По мере того, как я говорил, лицо виконта постепенно багровело. Он был сейчас похож на рыбу, выброшенную на берег. Его рот безмолвно открывался и закрывался, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Еще немного и этого кретина хватит удар.
А я тем временем продолжал:
– Что же касается моего отца, графа Фердинанда де Грамона, вашего дяди… Он участвовал в нескольких битвах, сражаясь бок о бок с нашим королем. После сражения у Красной реки его величество лично наградил моего отца «Золотым клыком», орденом, которым могут похвастать лишь несколько десятков людей в Вестонии. Да, впоследствии мой отец допустил фатальную ошибку, но Его величество, пусть боги продлят его царствование на многие годы, позволил ему смыть своей кровью позор со своей семьи, не лишая его при этом дворянства и регалий. Ему и моим братьям отрубили головы на эшафоте, а не повесили, словно воров и убийц, как других заговорщиков.
Так, пора закругляться. Я так договорюсь, что папаня Макса еще героем станет. Вон как Бертран и Шарль восхищенно на меня таращатся. А вот кузен слегка присмирел… Похоже, я своим напором смог сбить его с толку.
Тогда продолжим:
– Вы сказали, что мне здесь не место? – хмыкнул я. – Разве у вас есть такое право решать это, виконт? Я чист перед законом и перед королем. Королевские дознаватели это подтвердили. Или вы считаете себя умнее тех, кто служит в тайной канцелярии? Быть может, вы против воли короля?
Франсуа снова начал безмолвно глотать