что ты это сделаешь, Юсуф. У меня большие надежды и планы на тебя!
– Планы? Смею ли я узнать их, мой добрый отец?
– Ты еще очень молод для этого, Юсуф.
– Ах, если бы только эти планы касались моего вступления в армию, если бы мой добрый отец послал меня в битву, в поход! Для себя лично мне нечего просить, я пришел к тебе попросить за другого, более заслуживающего твое снисхождение!
– А кто же этот другой? – спросил султан, удивленный и заинтересованный словами сына.
– О, мой добрый отец, я приближаюсь к тебе с тяжелым, скорбным сердцем! – воскликнул принц страстно. – Я прибыл сюда полный страха и скорби, и вся моя надежда на твою любовь ко мне и доброту!
– Говори же, за кого хочешь просить?
– За Гассана-бея и его двух товарищей!
– Ни слова более, Юсуф! – прервал его речь султан. – Не расточай свои просьбы для недостойных!
– Умилосердись, отец, умилосердись! – умолял принц. – Лучше лиши меня жизни, только пощади трех офицеров!
– Что побуждает тебя к этому ходатайству?
– Моя любовь, мое уважение к этим трем офицерам! Только не думай, что благородный Гассан-бей знает что-нибудь о моем ходатайстве, он не допустил бы его! Нет, только любовь к нему побуждает меня умолять за него и за двоих его друзей!
– Ты не знаешь, какое преступление совершили они, и не можешь измерить их вину, Юсуф! Приговор произнесен! Встань! Это прекрасная черта в тебе, что ты просишь за своего воспитателя, но довольно, ты исполнил свой долг!
– Мой долг, добрый отец? Я знаю только, что следовал непреодолимому влечению сердца! Я не мог поступить иначе, я должен был просить у тебя милости! Если умрет Гассан, я недолго переживу его!
– Какая экзальтированная речь, Юсуф. У тебя будет другой адъютант и воспитатель.
– Другой адъютант – пожалуй, мой добрый отец, этому я верю, об этом позаботится твоя доброта! Но другой не может заменить мне Гассана-бея, если ты прикажешь совершить над ним приговор, ужасный приговор! Сжалься, исполни просьбу твоего покорного сына!
Султан увидел слезу, заблестевшую на бледной, нежной щеке слабенького принца! Юсуф сильно привязался к Гассану! Если он у него будет отнят, то, при слабом здоровье принца, пожалуй, придется опасаться за него!
Султан раньше не думал и не знал, что Юсуф привязался так горячо к молодому офицеру.
– Пусть будет по-твоему, – сказал он после краткой паузы. – И по твоей просьбе, единственно по твоей просьбе, Юсуф, я милую Гассана-бея, чтобы доказать тебе мою отеческую доброту! Но пусть Гассан-бей в наказание не оставляет дворца в течение месяца!
– Благодарю, горячо благодарю тебя, мой добрый отец, за исполнение моей просьбы! – воскликнул принц, с сияющим от счастья лицом обнимая своего отца. – Но доверши свое милосердие! Из трех виновных ты простил одного – распространи твою великую доброту и великодушие также и на двух остальных!
Лицо