отца четыре раза в день, понемногу, вари овощи с мукой в мясном отваре и протирай. Молока тут нет, жалко. Молока хорошо бы. И не солонины, а курятины.
Отец еще днем сказал, что маленькая уютная комнатка с окнами на восток предназначается Спаске, – и ей там сразу понравилось. Перед тем как лечь, она долго смотрела на болото через прозрачные стекла, думала об отце – и вдруг испугалась радоваться, чувствовать себя счастливой. Ей показалось, что за эту радость когда-нибудь придется заплатить с лихвой. Слишком сильным было воспоминание о боли, которая едва не раздавила ее, едва не убила, – теперь казалось, что боль в самом деле может убивать. И никакие маковые слезы от нее не спасут, разве что проведут в мир грез, из которого нет выхода. Отец остался жив, но рано или поздно наступит день, когда он поднимется на ноги. Наступит день, когда чудотворы поймут, что он жив, – и захотят убить его снова.
Побоялась она думать и о Волче – словно мысли о нем могли повредить отцу, словно, думая о нем, она что-то отнимала у отца. И не сомневалась, что ее сострадание, ее слезы и мысли помогают ему встать на ноги.
Небо, хоть и покрытое тучами, оставалось светлым, гораздо светлей земли – и его было больше, чем в замке. Или так только казалось? И ночь была гораздо светлей, чем те ночи, к которым привыкла Спаска. Света хватало даже на то, чтобы разглядеть буквы, процарапанные на черном надгробии: Чудотвор-Спаситель… И надпись эта была словно горькая насмешка, словно чья-то шалость, издевка над мертвецом. Спаска решила во что бы то ни стало утром прочитать все, что было выбито на надгробии, – из окна мелкие буквы ей было не разобрать.
Светлая, но пасмурная ночь разбавляла темноту комнаты густыми сумерками. Спаска оторвалась от удивительного окна и собиралась лечь, когда увидела в дверях человека со свечой в руках. Он не был похож ни на отца, ни на Милуша, и Спаска шагнула назад, не зная, звать на помощь или нет. И она бы обязательно вскрикнула, как вдруг увидела, что свеча в руке человека не освещает комнату. И ее огонек, и силуэт в дверях – призрачны, как свет за прозрачным окном. И узкое лицо показалось ей знакомым – днем она видела, как на него падают комья мерзлой земли…
Между тем человек посмотрел на Спаску так, словно желал ей доброй ночи, а потом поставил свечу на сундук напротив кровати и вышел на цыпочках – но она все равно услышала, как под ним скрипят половицы. А потом раздался легкий хлопок двери, ведущей в сени.
Бывший хозяин дома? Чудотвор-Спаситель? Спаска посмотрела на ничего не освещавшую свечу, но та растаяла в темноте.
Появление призрака не напугало Спаску – были в ее жизни вещи пострашней давно умерших чудотворов. Наоборот: свеча, поставленная на сундук, словно давала разрешение на ее присутствие в доме. Как будто призрак позаботился о том, чтобы ей не было страшно в темноте. Она легла в постель – мягкую, уютную, теплую – и тут же заснула.
Резюме отчета от 18 июня 427 года. Агентство В. Пущена
По сведениям банка, управляющего финансами доктора Белена, получены документы, подтверждающие,