сейчас. Не проходило и дня, чтобы я не сожалел о том, что приказал вам уехать… Мари, простите меня. Это ОНИ обманом вынудили меня отречься от вас, чья вина заключается лишь в том, что вы чрезмерно любите меня. Разве я не прав? Вы же еще любите меня?
– И вы еще сомневаетесь в этом, сир? – обвив шею короля руками и наградив жарким поцелуем, прошептала герцогиня. – Вы моя жизнь, свежий весенний воздух, моя живительная влага. Я люблю вас всем сердцем, мой король, мой властелин, мой господин…
Изнемогая от вожделения, Людовик хотел было заключить любовницу в объятия, но та проворно вырвалась и, отойдя на несколько шагов от него, села на диван, украшенный позолоченной бахромой. Аделаида, затаив дыхание, наблюдала разыгрывавшуюся на ее глазах сценку, поражаясь смелости сестры, которую, как она полагала, явно ждет виселица за дерзость и самонадеянность. А раз так… то тогда у нее, герцогини де Лорагэ, появится возможность вновь оказаться подле короля. «Пусть Мари-Анн копает себе могилу собственными руками и дальше, – подумала Адель, прищурившись. – Я и полсловечка не скажу ей об опасности».
– Мы… мы… я не понимаю! – нахохлился Луи, отвыкший от подобного обращения. – Вы ОТВЕР-ГАЕТЕ меня? Слыханное ли дело! Меня! Короля Франции! Я не потерплю подобного отношения. Берегитесь, миледи. Вы избрали опасный путь, ходя по краю пропасти.
Раздосадованный странным поведением фаворитка, он развернулся на каблуках и решительно поспешил к выходу.
– Ваше Величество, – услышал правитель за спиной, – но вы не сказали, любите ли ВЫ меня еще, нужна ли я вам? Разве я так многого прошу от вас? Лишь подтверждения того, что в вашем сердце осталось место для рабыни, доведенной до отчаяния вашим безразличием… Но вы уходите, не сказав мне ни слова. И что осталось мне от вас и от нашей любви? Лишь угрозы… опять бесконечные угрозы. Я так несчастна!
Сказав это, Мари-Анн расплакалась. Она никогда не позволяла себе быть слабой, но, правильно оценив ситуацию, герцогиня де Шатору справедливо предположила, что сейчас слезы – единственный способ заставить короля забыть о гневе и вернуться. Расчет оказался верным, ибо Луи, не выдержав вида рыдающей любимой, бросился к ней и, упав на колени, принялся покрывать ее заплаканное лицо страстными поцелуями.
– Моя дорогая… не нужно слез… они разрывают мое сердце на множество частей. Я… очень хочу, чтобы вы вернулись в Версаль вместе со мной… Пожалуйста, скажите, что все будет по-старому. Прошу вас!
– Вернуться в Версаль? – слезы тотчас же высохли на лице герцогини. – Ни за что! Чтобы опять за моей спиной шептались и плели заговоры? Они ненавидят меня!
– Ma chère, – целуя ее руки, проговорил король. – Неправда! Люди любят вас. А тот, кто настроен против вашего присутствия возле меня, будет терпеть, ибо мое слово – закон. Я так решил! Вы вернетесь со мной в Версаль и займете комнаты рядом с кабинетом, чтобы я в любую минуту мог видеть вас.
– Я вернусь с вами лишь при одном условии, – капризным тоном заявила Мари-Анн, отстранив