солдат. Берег тут же был расчищен от туземцев, и нас понесли в замок.
Черные орды наступали стремительно, копья мелькали, как стальные волны, громовой рев дикарей поднимался к самым небесам. Раз за разом они взлетали по склонам, огибали ров, пока не переваливали за частокол. Огонь сотен защитников замка отбрасывал их назад.
Туземцы подожгли разграбленные склады, и пламя озарило ночь куда ярче, чем холодный лунный свет. Еще один большой склад стоял на другом берегу реки. Собравшаяся вокруг орда принялась ломать двери и стены, учиняя грабеж.
– Хоть бы факел на него бросили, – сказал дон Винсенте. – Там ведь нечем поживиться, кроме нескольких тысяч фунтов пороха! Не рискнул хранить его на нашем берегу. По наши души явились все племена, живущие у реки и вдоль побережья, а все мои корабли – в море. Какое-то время мы, конечно, продержимся, но рано или поздно они хлынут через частокол и казнят нас.
Я поспешил в погреб, к заключенному там де Монтуру. Замерев у двери, я окликнул нормандца, и он пригласил меня войти. Судя по голосу, демон на время оставил его.
– Чернь бунтует! – выкрикнул я.
– Это я понял, мой друг! Лучше скажите – как идет бой?
Я изложил ему подробности предательства Карлоса и битвы, упомянул о пороховнице за рекой. Де Монтур вскочил на ноги.
– Клянусь своей истерзанной душой, – вскричал он, – я рискну еще раз сыграть в кости с дьяволом! Скорее выведите меня из замка – я переплыву реку и подорву этот склад!
– Но это безумие! – воскликнул я. – Между рекой и частоколом – тысячная орда черных, а по ту сторону их втрое больше будет! И воды реки кишат крокодилами!
– Однако я попробую, – сказал он. Лицо его озарилось светом надежды. – Если мне удастся добраться туда, осаждающих станет на тысячу меньше, а ежели погибну – дух мой обретет свободу. Возможно, за то, что я отдам жизнь ради других, мне простится хоть малая толика грехов. Но поспешим – демон возвращается, я уже чувствую его гнет! Скорее!
Мы устремились к воротам замка, и на бегу де Монтур скрипнул зубами, как человек, напрягшийся до предела сил. Добежав до ворот, он присел и прыгнул наружу. Дикие вопли туземцев встретили его за стеной. Стражники дружно разразились возмущенными криками при виде наших безумств. Вскарабкавшись на частокол, я увидел, как нормандец тотемным столбом возвышается над двумя дюжинами бездумно несущихся в лобовую атаку дикарей-копьеносцев.
Затем в небо взвился жуткий волчий вопль, и де Монтур бросился вперед. Туземцы замерли в ужасе. Прежде чем кто-либо из них успел пошевелиться, он оказался среди них. Раздались дикие крики – не ярости, а ужаса.
Застывшие в изумлении защитники замка не открывали огня.
Де Монтур прорвался прямо сквозь отряд чернокожих. Когда те дрогнули и бросились врассыпную, многим искалеченным было уже не до бегства. Сделав дюжину шагов вслед за дикарями, де Монтур замер – и затем, осыпаемый градом копий, развернулся и бросился бежать к реке.
В нескольких шагах от реки путь