одну. Я убил ее сегодня утром на полу около моего гамака. Чуть не наступил на нее, вставая.
– А! – сказал Перера, но тотчас же прибавил успокоительным тоном: – Конечно, это только совпадение. Но все же лучше быть настороже. Есть у вас боль в костях?
– Я думал, что это из-за миазмов, – сказал Поллок.
– Вероятно, так. Когда начались у вас эти боли?
Тут Поллок вспомнил, что он впервые заметил их в ночь после столкновения в хижине.
– Мне кажется, что он не хочет вас убить, – сказал Перера, – во всяком случае не сейчас. Я слышал, что они норовят сперва запугать и замучить человека своими заклятьями, покушениями, ревматическими болями, дурными снами и тому подобным, пока ему самому не наскучит жизнь. Конечно, все это одни разговоры. Вам беспокоиться нечего. Но все же интересно, что он выдумает теперь?
– Я сам должен что-нибудь придумать, – сказал Поллок, мрачно разглядывая грязные карты, которые Перера раскладывал в сторонке. – Я нахожу унизительным терпеть эти преследования, выстрелы, издевательства. По-видимому, колдовство братства Порро приносит даже несчастье в картах.
Он подозрительно посмотрел на Переру.
– Очень может быть! – с жаром подхватил Перера, тасуя карты. – Это удивительный народ.
В тот же день Поллок убил двух змей в своем гамаке, и, кроме того, в его комнате откуда-то появились в необыкновенном изобилии красные муравьи; они кишели повсюду. Все эти неприятности заставили его ускорить переговоры с одним мендийцем, с которым он беседовал уже раньше.
Мендиец показал Поллоку маленький железный кинжал и наглядно продемонстрировал, как его вонзают в шею такими приемами, от которых Поллока бросило в дрожь. Мендиец принял на себя кое-какие обязательства, и Поллок обещал ему двуствольное ружье с чеканным замком.
Вечером, когда Поллок и Перера сражались в карты, мендиец показался в дверях, держа в руках что-то, завернутое в окровавленный кусок местной ткани.
– Не сюда, – поспешно сказал Поллок, – не сюда!
Но он не успел предупредить негра, который думал только о том, как бы поскорее завершить сделку. Он развернул ткань и бросил на стол голову человека из племени Порро. Голова соскочила со стола на пол, оставляя красный след на картах, и покатилась в угол, где остановилась в перевернутом положении, упорно уставившись на Поллока.
Перера вскочил с места, когда голова упала среди карт, и начал от волнения лопотать по-португальски. Мендиец кланялся с красной тряпкой в руках.
– Ружье! – сказал он.
Поллок смотрел пристально на голову в углу. У нее было как раз то выражение, которое преследовало его во сне.
Ему показалось, будто что-то оборвалось у него в мозге, когда он смотрел на нее.
Перера снова заговорил по-английски.
– Вы приказали его убить? – сказал он. – Лучше бы вы его убили сами.
– Почему сам? – спросил Поллок.
– Теперь он уже не снимет с вас этого.
– Чего