генетическую экспертизу для установления отцовства.
– Да, вижу, – подтвердил Виктор и спросил, – то есть сами Вы ни на установление отцовства, ни на взыскание алиментов не подавали?
– Нет, зачем? Ян сказал же, что это будет мой ребенок, и растить его я буду сама – зачем же я буду навязываться?
Синегоров усмирил гнев, вскипевший в нем в отношении Яна Всеокского, собрался с мыслями и сказал:
– Татьяна Борисовна, Вы все сделали очень достойно: родили сына и ни от кого ничего не требуете. Но этот иск нужно отбивать, кроме требования об установлении отцовства: хочет Ян быть отцом – пусть будет им. Просто это требование, если Ян от него не откажется – а я так понимаю, что не откажется – отбить будет невозможно.
– Понимаю.
– Давайте сделаем все, чтобы обратить этот иск против самого Яна.
Виктору тоже хотелось отвязаться от воспоминаний об утренней стычке с братом, поэтому после беседы с Тулуповой он пошел гулять по окрестным улицам и паркам. Ходьба часто помогала ему при необходимости «устаканить» свои размышления.
Виктор Синегоров являлся младшим братом – соответственно, ему с рождения приходилось постоянно догонять старшего брата во всем: в учебе, в спорте, в развлечениях. Он вынужден был стремиться всем доказать, что он не хуже старшего брата – потому что тот явно начал соперничество и жестко вел его. Поэтому со стороны Виктора столкновения тоже были неизбежными.
Учился он лучше, чем старший брат, и легко и без напряжения стал «отличником». Спортом он тоже занимался и боксом занимался; правда, стать таким же суперкрепким, как старший брат, Виктору не удалось: помешал высокий рост (он наработал просто крепкое телосложение). Тренер по боксу иногда в сердцах, крепко ругнувшись, говорил «Что ж твой брат это мог, а ты не можешь?!» – так что Виктору тоже доставалось неприятных сравнений. Но он вырос немного повыше ростом, чем Владимир – и это было предметом зависти старшего брата.
В квартире комнаты братьев находились рядом, с общей стеной, что тоже вызывало конфликты – ибо они любили слушать разную музыку и слушали ее громко. Больше всего они любили ездить на дачу: там у них были комнаты в разных концах дома; всяко поменее конфликтов. Но совсем избежать конфликтов не удавалось. Поэтому любое упоминание о брате вызывало у него гримасу сильнейшего недовольства.
Друзья, хлопавшие его по плечу и говорившие «Ты – лучший! Ты самый классный!». Тренер, ставивший ему в пример старшего брата («Почему твой брат мог, а ты – нет?»). Соревнование во всем наперегонки с братом. И печальные глаза молчаливой мамы, с грустью видевшей расширяющуюся пропасть неприязни между ее сыновьями.
Годы неприязни, перешедшей в ненависть.
Виктор, воспоминая все эти детали, прошел уже третий раз вокруг квартала, в котором располагался его офис – а мысли об утренней встрече со старшим братом все не уходили.
Через день Виктор участвовал в заседании по гражданскому делу (он вел только гражданские дела) в Замоскворецком суде. Оспаривалось