Рай. Ева не узнает.
– И ещё… ты не задаёшь вопросов, не спрашиваешь о версиях и уж тем более не интересуешься планом моих действий. Ты знаешь, как я работаю.
– Я помню, Рай.
– Да… Ты не назвала мне имя крипта. Имя, Нея?
– Я не знаю, кто он, – Нея затаила дыхание: скажу – не поверит.
– Нея, я вижу больше, чем ты думаешь. Профессия такая. Говори.
– Я? – глаза Неи широко раскрылись, она колебалась.
Рай прикрыл глаза в знак поддержки, а затем с нежностью, на которую был способен воин, посмотрел на Нею. Посмотрел и смутился: надо держать эмоции под контролем. На какое‑то время Нея потерялась в глазах Рая, пронзительно зелёных, необычно густого цвета для илланца…
– Нея, – теперь уже тихо позвал Рай.
– Да, да, Рай, я слышу. Я тоже думаю. Это Хон, поверенный Кольца Вселенной.
Ни один мускул не дрогнул на лице Рая.
– Почему не хотела назвать?
– Боялась, что Алеката ошиблась. А вдруг она ошиблась, Рай? Единственный порядочный крипт и такое…
– Я проверю, Нея. А пока…
Рай приложил указательный палец к середине лба – и Нея ответила ему тем же: никто не должен знать.
Они посидели ещё какое‑то время, любуясь на звёзды. Рай приложил суховатую жилистую руку к стене скалы.
– Тебе не кажется, что она давно остыла? – с заботой в голосе спросил он.
Нея пробежала по модулятору на руке и облачилась в новый костюм с капюшоном на голове.
– Я не хочу уходить, Рай… У тебя есть для меня время, воин?
Рай улыбнулся.
– Расскажи мне что‑нибудь о планетах в этом созвездии, – она указала пальцем в небо.
– В созвездии Лёгкого ветра? Лучше не портить вечер, Нея, – Рай недвусмысленно улыбнулся.
– Пожалуйста, Рай. Так красиво звучит… Лёгкий ветер.
– Ну хорошо, ты попросила сама. Хотя эта история к месту, – загадочно улыбнулся он и стал рассказывать. – Моя команда воинов прибыла на планету Пикан. Воздух, который мы вдыхаем, состоит примерно из 21 процента кислорода и 79 процентов азота («Как у землян», – подумала Нея). Однако примесей в виде криптона, гелия, неона и особенно водорода оказалось гораздо больше в процентном соотношении, чем мы предполагали. А вот содержание азота в атмосфере было крайне низким. Это осложняло работу, но не делало критичной.
– Мы можем переходить на вторую систему дыхания, главное, чтобы в атмосфере планеты в принципе была умеренной температура газообразных веществ, – согласилась Нея.
– Это так. Когда моя команда воинов шагнула на планету, мы ещё не совсем понимали, с чем столкнёмся. Наш боевой звездолёт приземлился в глубоком кратере, оставленном метеоритом на память планете. Мы разбили рядом с кораблём базовый лагерь: мог понадобиться ремонт техники, которую мы привезли с собой. Тут же оборудовали место для врача на случай ранения.
Вооружившись бозонными пушками, мы пробирались к месту, откуда начиналось глобальное разрушение планеты. С этого места – предположительно! –