высокомерной, но я исключение, – сказала наконец Ева, чуть отодвигая от себя кольцо. Наверху спала Ада, и с каждым ударом грома Ева думала, что она проснётся, но потом вспоминала, как хорошо спится под прохладный дождливый аромат грозы, и успокаивалась. – Даже не знаю, хорошо это или плохо.
– Почему Вы так думаете?
– Думаю что?
– Что Вы исключение.
– А разве нет? Среди моих знакомых мало людей следует всем правилам морали, если следует правилам вообще.
– Вы плохо думаете о людях.
– Я? Нет. Я лишь говорю, что вижу.
– Вообще… – Саваоф Теодорович вдруг почему-то тихо усмехнулся себе под нос и спрятал взгляд смеющихся глаз на дне кружки. – Такое должен был говорить я, а не Вы.
– Почему?
– Вы сейчас высказали скорее моё мнение, чем своё.
Ева слегка нахмурилась.
– Не поняла.
– Видите ли, – протянул Саваоф Теодорович, несколько склонив голову в сторону окна: там дико выл ветер, очевидно, стараясь склонить деревья к самой земле, – обычно так рассуждаю я. Вы так обычно не думаете.
– Откуда Вам знать?
– У Вас на лице написано, – Саваоф Теодорович как-то размыто показал на лоб и засмеялся. – Хорошо. Может быть, Вы так думаете, но это не мешает Вам любить людей.
– Возможно.
– Не возможно, а так и есть. Ещё чай?
– Да, пожалуй. И, может, сыграем во что-нибудь?
– Во что, например?
– Например… – Ева обернулась и обвела внимательным взглядом полупустые книжные полки гостиной. – Например, в шахматы.
Играть в шахматы с чашкой чая в руке за круглым столом в тёплом жёлтом свете электрической свечи, когда за окном громыхала гроза, шумел весенний ливень, а этажом выше спал ребёнок, было удивительно хорошо. Всё было на своих местах. Вообще-то Ева должна была уже уходить, но начался действительно сильный дождь, и Саваоф Теодорович уговорил её остаться, чтобы переждать ураган. Ева не особо отказывалась, хотя и была сегодня немного не в духе.
– Вернёмся к предмету нашего разговора.
– Какому из?
– Почему я должен захотеть избавиться от Вас?
Ева глубоко вздохнула.
– Вы читали досье?
– Читал.
– И?
Саваоф Теодорович пожал плечами.
– Не заметил там ничего такого, что бы меня смутило.
– Значит, Вы невнимательно его читали.
– Навряд ли, – Саваоф Теодорович пробежался глазами по шахматному полю и передвинул фигуру. – Я всегда внимательно читаю досье, особенно когда дело касается близких мне… Людей. Ваш ход.
– И Вас не смутила строчка с моими болезнями?
– Ничуть.
– А зря, – Ева опустила взгляд на доску и сосредоточилась на игре. – Подобное пренебрежение может плохо для Вас обернуться. Для Вас и для Ады.
Саваоф Теодорович тихо засмеялся, хотя Ева не сказала ничего смешного.
– Позвольте мне самому решать, подходите Вы мне или нет. Поверьте, если бы Вы меня чем-то не