клялась, что не знает ничего, а потом спрашивает:
– А не испугаешься, коли подмоги твоей попрошу за-ради сыночка твоего?
– Не испугаюсь, – отвечает парень.
– Ну смотри, коли пообещал, назад ходу нет. Как придём в лес, прибежит рысь, увидит тебя – оборотится огненной змеёй. Вся сама будет гореть и огнём на тебя дышать. Ты её схвати крепко да держи, как бы она в твоих руках ни вилась, как бы ни вырывалась. Жечь будет тебя огнём, а ты терпи, потому как, коли отпустишь, и вовсе спалит дотла.
Вот пришли они в лес, села под кусток колдунья, ребёнка баюкает, песню поёт:
Беги ко мне, рысенька,
Беги скорей, матушка.
Бежит рысь на зов, ветки трещат, лес гудит-стонет. Страшно старикову зятю, а стоит рядом с сыном, как будто к земле прирос. Прибежала рысь-Танюшка, увидала мужа, перекинулась змеёй огненной, дышит на него жаром. Схватил парень ту змею, руки от жара горят, волосы тлеют, уж рубаха занялась, а не выпускает он змею. Сила у него богатырская, никак не вырваться рысеньке. Вот билась она, билась да и затихла. Опустил её муж на землю, глядит – лежит его Танюшка, дышит тяжело. Поднял он её, сына в руки дал, обнял да домонь повёл. Ведёт во двор её, а где пройдут, там трава зелёная поднимается, цветы расцветают, солнце светит да птицы поют. Сыночек на руках у матери смеётся-заливается.
Как увидела их мачехина дочка, хотела убежать, да не вышло. Поймали её и наказали примерно.
А Танюшка с мужем стали жить в любви и согласии и отца её к себе позвали.
Рыбак и златорогий олень
Жили как-то на свете охотник с женой, и нажили они себе сыночка Ванюшку. Нажить-то нажили, а вырастить да в люди вывести не успели – померли. Наследства от них не осталось. Стал маленький Ванюшка сам по себе жить. То к одним добрым людям ночевать попросится, то к другим. Как подрос немного – стал рыбалить8, тем и жил. Да только мало рыбальством9 выручишь, едва на еду хватало.
Вот и думает Ванюша: «Не выходит у меня ничего, работаю-работаю, а проку нет. Пойду в лес, попробую травы накосить да тут в деревне продать. Может, так поболе денег выручу».
И вот пошёл он в лес подальше, там набрёл на лужок. Травка на том лужку сочная, густая, очень Ване местечко глянулось. Там и порешил косить. Косит час, другой, уж и день к закату клонится. Устал Ванюша, непривычно ему с косой управляться. Остановился передохнуть, пот с лица только обтёр, глядь – бежит из леса на поляну олень, да непростой. Шерсть его гладкая да блестящая, как шёлк, а рога – из чистого золота, сверкают на солнце.
Стал олень подле Ивана да и гутарит:
– Схорони меня, мил-человек, от охотников, а уж я добра твоего не забуду.
Пожалел чудесного оленя Ванюша, накрыл его свежескошенной травой. Знатная копна вышла, оленя и не видать. Только закончил, как вышли на поляну охотники:
– Парень, не видал ли тут оленя златорогого? Куда побежал он, говори!
– Не видал я никакого оленя, – отвечает им Ваня, – целый день тут траву кошу, только оводы и вьются вокруг, больше никого.
Охотнички