и парит над нами. Сейчас так и мерещится: открываю дверь, и она улыбается навстречу. Но это всего лишь мечты о прошлом, а на самом деле – открываю дверь, а за ней пустота. Прекрасные дни мы пережили. Скорее бы во Владивосток и устроиться там основательно, не довольствуясь случайными короткими встречами, так усложняющими жизнь, особенно при расставаниях.
Наступила календарная осень, и скоро погода повернет на зиму, для этих северных широт такой поворот закономерен. А там кончится наше затворничество, и отправимся домой. Вторые сутки стоим в Советской Гавани в ожидании погоды у моря. С раннего утра откуда-то сорвался свежий ветер и подул со всей своей дурной силой так, что даже в закрытой бухте изрядно покачивает. Погода ни к черту: хмарь, проникающий через одежду моросящий дождик, мрачное, свинцовое небо с низкими, тяжелыми облаками, и к тому же холодно, да и настроение под стать погоде – совсем никудышнее. Чем дольше стоим, тем сильнее хочется домой. Надоело до чертиков в глазах! Почему не додумаются наши руководители давать нам возможность по пути суток на двое-трое заходить домой хотя бы через рейс? Насколько бы это улучшило моральный дух команды, все бы работали даже по году без замены и без признаков недовольства. В нашем случае поработали всего-то три месяца, и команда такая взвинченная: грызутся по малейшему поводу и даже без повода. В условиях крайне ограниченного пространства все надоели друг другу и терпеть один другого не могут. Нужна моральная и физиологическая разрядка. Без сомнения, политдеятели сразу же выдадут вердикт, что такая атмосфера – результат запущенной политико-воспитательной работы со стороны администрации, парторга и комсорга, то бишь меня. Какая тут может быть работа, если газеты получаем месячной давности, семь старых кинофильмов возим уже два месяца. Домино и шашки осточертели».
Очевидно, что вырвавшиеся слова – всего лишь крик отчаяния и ничего общего не имеют с реальной экономикой: никакая компания не позволит заворачивать судно для услады экипажа, теряя не менее недели драгоценного времени, когда день год кормит, к тому же сжигая понапрасну сотни тонн топлива на девиацию. Все-таки буксир не американский авианосец, который после нескольких месяцев дежурства заходит в такие порты, как Гонконг или Сингапур, на две недели для отдыха экипажа: государственный бюджет – это не кот наплакал. Никаким боком нельзя сравнивать несравнимое: находящиеся на государевой службе и черпающие финансы из бюджета военного ведомства корабли и суда коммерческого предприятия, зарабатывающие презренный металл для этого же самого бюджета. Интересно бы знать рентабельность такой работы с трехмесячными стоянками, черепашьей скоростью, многодневными укрытиями от непогоды. Иначе как огромным минусом она быть не может, но, как говорил старый еврей, «зато при деле». Да и заработанная валюта по какому-то придуманному курсу считается.
«Все организованные доклады и лекции проходят в условиях