оно у вас закончилось, может, вы бы могли одолжить его у соседей?
Перспектива голодать не прельщала Касьянову от слова «совсем». В рюкзаке было пару банок рыбных консервов и пакет овсяного печенья, но её начинало подташнивать от одного взгляда на изрядно надоевший паёк.
– Нет-нет, – хором нахмурилась супружеская чета. – Мы не хотим пачкать грязью их пороги. Им тогда придётся плохо думать о Святой Прародительнице, чтобы начать их отмывать. Мы потерпим.
– Потерпим, дорогие мои? – ласково окрикнул ребятишек Урчи, и они подлетели к нему за порцией обнимашек и поцелуйчиков.
Касьянова совсем приуныла: голодный человек – злой человек. Усевшись в позе лотоса в углу, возле своей кровати, она изучала жизнь этого гостеприимного семейства, как изучает зоолог экзотический муравейник.
– А можно мне такой браслет? – обратилась она с лёгкой улыбкой к Элайле.
Все женщины Аримана носили на правой руке разное число разноцветных браслетов. Поначалу Касьянова думала, что это указание на возраст, но позже начала сомневаться: на руке тридцатилетней женщины могло быть и пять, и пятнадцать браслетов.
– А сколько малышей у тебя там, в Иных землях? – поинтересовалась Иксит.
– Нисколько, – смутилась Настя.
«И для того я отправилась путешествовать в фантастические места, чтобы терпеть типичные приставания родственников?», – подумала девушка.
– Бедняжка, – ужаснулась Элайла. – Надеюсь, Великая Матерь одарит тебя своей милостью и пошлёт кучу детишек.
– Наверняка ты самый чистый человек там, в Осквернённых землях, – оживился Урчи, – и Ариматара-Мархур-Здорма приняла тебя, чтобы включить в лоно семьи.
– Да-да-да, наверное, – затараторила Касьянова (ей хотелось как можно быстрее сменить тему разговора). – Про правую руку я всё поняла, а что за браслеты на левой руке?
Эти украшения носили все жители города без исключения; здесь взаимосвязь с городом прослеживалась яснее. Ариманец лет тридцати носил – на глазок – около семидесяти тончайших, переливающихся на свету, похожих на золотые змейки браслетов.
– Это количество Судных дней, которые мне довелось пережить, – быстро ответил Урчи, и взгляд его помутился. Он сделал предупреждающий жест рукой, чтобы прекратить расспросы Касьяновой. – Этот пояс под моим животом означает, что я уже хочу детей.
Настя давно отметила, что мода Аримана стремилась подчёркивать живот, делать его большим и округлым. И женщины, и мужчины часто носили пояса в районе промежности; совсем юные девушки добавляли второй пояс под грудью, только старухи и дети обходились совсем без поясов.
– А когда вы понимаете, что хотите детей? – дружелюбно уточнила девушка.
– Когда у меня появляется молоко, – растёкся в улыбке Урчи.
– Млако, – грубо одёрнула его Дженита. – Настоящее молоко бывает только у женщин.
– Из вашей груди течёт молоко, в самом деле? – не поверила своим ушам Касьянова.
– Зачем