же это выражается? – поинтересовался Бойм.
– Всё важные или резонансные вопросы мы принимаем вместе. В этом участвуют почти все. И независимо от результата, решение, принятое на основе голосования онлайн, имеет статус закона.
– Значит, если я смогу убедить большую часть населения Идалакрана в чём-то, то оно будет исполнено?! – Борис Соломонович собрался и вмиг посерьёзнел, сложно сказать было ли это действием нанитов или же одержимостью втянуть в войну метрополию аскари.
– Совершенно верно, – мягко ответил Галимутдин.
– Так чего мы ждём? Дайте мне эту трибуну немедленно! – адмирал чуть не соскочил с места, где сидел.
– Не всё так просто, доступ к Великой трибуне расписан на годы вперёд, у вас есть три десятка лет в запасе?
Что-то в тоне Галимутдина было смутно знакомое – земное, Бойм прищурился:
– Чего вы хотите?!
– Денег, – совершенно бесцветно ответил аскари и добавил, – Много денег.
– Сколько? – лоб адмирала сжался как гармошка, демонстрируя морщины.
– Десять миллиардов тхе. – буднично ответил аскари.
– Сколько?! – Бойм было потянулся к бластеру, но в последний момент удержал себя от столь необдуманного поступка.
– Ну это большая сумма, – замялся Батан, – Нужно часа три, чтобы собрать её.
Всё уставились на Костика, никто не ожидал такого ответа. Всего три часа, чтобы собрать десять миллиардов тхе!
– И где же вы собираетесь достать такую огромную сумму, не имея ни связей, ни капитала, ни хоть сколько-нибудь влияния, да ещё на чужой планете? Думаю о том, что Идалакран населён расой отличной от вашей, можно умолчать? – язвительно поинтересовался третий аскари, молчавший до этого момента.
– Я же не спрашиваю, как вы позволите выступить нам, то есть моему спутнику на вашей Великой трибуне? – парировал Батан.
– Справедливо, – согласился аскари, – Но вы ещё должны подписать документы. Акты обращения в официальные службы метрополии, заявление о принятии и пониманию всей ответственности за совершаемые действия.
– Я подпишу! – с мрачной решительностью сказал Бойм.
– Люблю иметь дело с понимающими аска… Людьми, конечно. – распорядитель трибуны улыбнулся уголками глаз.
Четыре часа спустя
– Теперь всё? – недовольно спросил Бойм.
– Думаю, да, – ответил Галимутдин, – Великая трибуна готова для вашего выступления! Что с деньгами уважаемый Дхалашь?
Глаза аскари улыбались.
– Средства переведены, – подтвердил третий.
– Прошу за мной, – распорядитель трибуны указал на коридор ведущий направо, – Здесь, недалеко.
– Уж, надеюсь, – недовольно ответил адмирал.
Великая трибуна оказалась за парой поворотов. Ничего выдающегося в ней Бойм рассмотреть не смог. Округлое помещение, обитое чем-то сильно, напоминающем чёрный поролон, в центре микрофон в виде плоской тарелки.
– И это Великая трибуна? – не удержался от вопроса адмирал.
– Важен