да и солдатам желательно задирать юбки живым служанкам.
Киборг, похоже, такими вопросами не заморачивался. На ходу реквизировав кухонный нож, он тут же соорудил себе из подручных материалов, как то копченое мясо, масло, рыба, зелень и какие-то специи, огромный, одуряюще вкусно пахнущий бутерброд и начал с аппетитом его жевать. Потом посмотрел на Карину, и в глазах его мелькнуло удивление:
– А почему вы не едите?
– Но…
– Прислуги здесь нет, – в кажущихся мертвыми глазах киборга мелькнуло вдруг нечто вроде иронии, от чего его лицо стало на миг абсолютно человеческим. Но только на миг – почти сразу оно приняло свой прежний равнодушный вид. – Рекомендую заняться самообслуживанием.
Как ни странно, именно эта ирония больше всего задела Карину. Да что этот… этот… он ведь даже не человек! И еще задело то, с каким непрошибаемым видом он жевал. Здесь умерли ее отец, ее братья… А он жрет! Ему и человечину съесть нормально! И он при этом смеет обвинять ее в том, что она не может сама себе еды положить! Да, в столице, говорят, есть такие, которые даже обуваются с помощью прислуги, но здесь…
Что-то на миг дрогнуло в лице Артура, и девушка поняла, что ее возмущение не осталось незамеченным. Похоже, киборг издевался над ней и не особенно это скрывал. Как ни странно, это подействовало на нее успокаивающе. Точнее, нет, не так, злость осталась, но теперь Карина смогла загнать ее в глубь сознания и прикрыть сверху маской ледяного презрения. Не говоря ни слова, она решительно пошла по кухне, разыскивая, чем можно набить живот.
Минут через пять она уже сидела за столом и с аппетитом ела. Удивительно даже, еще совсем недавно Карина была убеждена, что ей кусок в горло не полезет, однако стоило только добраться до еды – и аппетит проснулся, требуя немедленно набить желудок хоть чем-то, главное, чтобы этого чего-то было побольше. В результате она ела, практически не пережевывая, а за чавканье ее учитель хороших манер наверняка устроил бы длинную и занудную отповедь. И, к ее удивлению, киборг не только не смеялся, но и вообще смотрел, как ей показалось, одобрительно.
Однако, по мере насыщения, к Карине вернулась и способность нормально мыслить. Дикость ситуации, в которой они находятся, дошла до нее как-то резко. Она сидит на замковой кухне в обществе людоеда, ест, а вокруг…
– Артур, – слова, к ее собственному удивлению, прозвучали робко, дав Карине повод разозлиться на себя.
– Слушаю.
От неожиданности, Карина едва удержалась, чтобы не подпрыгнуть прямо из положения сидя. Артур стоял позади нее, и как он подошел, девушка не слышала. Похоже, он мог не только двигаться с грацией кошки, но и ходить с кошачьей же бесшумностью. С трудом овладев собой и придав лицу уместное для дворянки бесстрастное выражение, она неспешно обернулась, хотя больше всего ей сейчас хотелось взвыть и врезать чем-нибудь тяжелым по этой высокомерно-наглой в своем спокойствии роже.
– Если я хоть что-нибудь понимаю, то на нас могут очень скоро напасть. В