зеркало, а зеркало редчайшее: XV века, выпуклое венецианское со ртутным покрытием. Таких в России больше не сыскать, в Европе их считаные экземпляры. В ту эпоху умели делать слишком хрупкие выпуклые стекла. Довольно часто они лопались сами по себе. Прочих не пощадило время.
– Сколько стоило зеркало? – прервал стенания Ванзаров.
– Трудно представить! – Лавандов не мог утешиться. – В столице или в Москве могли дать двадцать тысяч. В Италии, может, пятьдесят, а если бы довести до Америки, так и все сто! Алексей Николаевич не думал продавать. Это жемчужина его коллекции!
Аполлон Григорьевич свистнул: стоимость зеркала впечатлила. Целое состояние.
Ванзаров хотел узнать другие подробности, но тут в дверях раздался шум. В магазин ворвалась барышня в новеньком полушубке и изящной меховой шапочке, под которой виднелись светлые волосы. Городового она ударила муфтой, прикрикнув:
– Только посмей меня держать!
Барышня оглянулась и одарила таким взглядом, что Лебедев растаял. Этот взгляд, дерзкий и манящий, в котором порок смешался с невинностью, был ему знаком. Именно так гипнотизировали состоятельных мужчин его знакомые актриски. Перед этим взглядом купец Морозов был беззащитен, как мышонок.
– Кто вы такие? – строго спросила она, разглядывая троих и не замечая Лавандова, будто тот призрак. – Господин Хомейко? Что вы тут делаете?
Ванзаров заслонял собой тело.
– Позвольте вернуть вопрос вам, мадам, – сказал он, не давая приставу рта раскрыть. – С кем имею честь?
И получил тот самый взгляд. Ванзаров ему не поддался. Он был занят мгновенным портретом: барышня двадцати шести лет, не слишком образованна, скорее всего, сирота, воспитывалась у родственников, возможно, служила горничной в доме, обладает расчетливым умом и природной хитростью. Нужные качества, чтобы выйти замуж за богатого старика. А теперь стать богатой вдовой. Возможно, очень богатой.
– Полина Витальевна Морозова, – ответила она почти ласково, изучая Ванзарова. – Что происходит, господа?
– Как вы здесь оказались? – будто не услышав, спросил Ванзаров.
– Пришла из дома… А где Алексей Николаевич?
Щелкнув застежкой саквояжа, Лебедев приготовил пузырек с нашатырем: ожидался женский обморок.
– Почему ищете мужа здесь?
Мадам Морозова сморщила носик, что не портило заманчивую красоту.
– Алексей Николаевич не был на завтраке. Что мне оставалось? Почему городовой и толпа у магазина? Вы тоже из полиции?
Вместо ответов Ванзаров шагнул в сторону. Заметив посиневшую статую мужа с петлей на шее, мадам Морозова не упала в обморок, не зарыдала, не стала рвать на себе шапочку. Шелковый платочек приложила к сухому носику.
– Какое несчастье, – сказала она. В голосе мелькнули игривые нотки.
Аполлон Григорьевич собрался утешить хорошенькую вдову, но Ванзаров вмешался:
– Прошу прощения, мадам Морозова, вчера вечером ваш муж сказал, куда идет?
Вдовушка теребила платочек.
– Алексей