Мари готовить и вытирать столовые приборы после Иссы. После того как он отказался от человечины, ему было трудно логически мыслить и разговаривать. Поселившись за печкой, он чистил ведра картошки, крошил салаты, перебирал крупу и драил горшки, начищая их до блеска с таким усердием, словно соскребал грязь со своего прошлого.
Мы все здесь были на него похожи. Чистили, мыли, скребли свои души, постоянно вскрывая новые слоя грязи. Терпение было нашим щитом, а вера – силой.
Из всех обитателей таверны я был самым неинтересным – жиденькие светлые волосы, бегающие глаза, замусоленная челка, прыщавые щеки и сутулые плечи книжного червя. Тряпка для протирания столов, небрежно заткнутая за пояс, застиранный фартук и огрызок карандаша для заказов – таким я был последние сорок лет после того, как мы отказались от бродяжничества и открыли таверну в Северном. На грязного слугу-подростка редко обращали внимания, что и было нужно. Долгая жизнь научила меня осторожности. Друзья и враги остались в далеком прошлом, а память запорошило пеплом былого.
Еще у нас был Джунг. Его подкинули к черному ходу таверны лет пятнадцать назад. Малыш лежал в коробке для мусора и отбивался от крысы. Я не хотел возиться с человеческими детьми и собирался сдать найденыша в детский дом, но за Джунга вступился Спирос.
– А вдруг это действует Заклинание? Ты ведь сам говорил, что оно не тебе подвластно. Может, нас испытывают?
В общем, Джунга оставили, а со временем я к нему даже привязался. Он рос забавным человеком – любознательным, отзывчивым, с хитрецой. Таким похожим на нас и в то же время таким другим. Мы все завидовали Джунгу – кто открыто, кто тайком, но свои истинные лица ему не открывали. Для него все служащие таверны оставались цирковой труппой, которая устала от бродячей жизни и осела в городе. Джунг был хорошим парнем, и в будущем мы собирались отправить его учиться.
– Мак, ты здесь? – стоило мне вспомнить о Джунге, как он сразу появился. Взъерошенный и раскрасневшийся от быстрого бега, так похожий на мою любимую птицу – ворона. Можно было подумать, что за ним гнались все демоны Преисподней.
– Чего тебе? – ворчу я, заканчивая протирать хрусталь. После того как Ар побил нам два сервиза, приходилось заниматься этим самому. Лишних денег у нас не водилось.
– Там… в зале… – парень никак не мог отдышаться. – Новый начальник городской стражи, вот! К Барбу пристал. Ты выйдешь?
Я и без него знал, кто к нам пожаловал, но хотел закончить работу. Два бокала сиротливо вздохнули пыльными боками. Покряхтев для солидности, я поплелся в зал. Джунг вприпрыжку бросился следом.
Уже на пороге я услышал гостя:
– Кто у вас тут главный?
Голос уверенный, сытый. Наша порода. Выскользнув из кухни, я принялся драить тряпкой ближайший стол. При виде меня Барб сразу повеселел:
– Ну я, допустим. Чем могу служить, добрые господа?
– Странное